– Освободите и отвезите домой.

Часы показывали одиннадцать, когда я вышел из гостиницы и задержался на ступенях у входа. В мои планы входило еще заехать в офис – там остались дела, но сев в машину, я велел Дену ехать домой. Хотелось выпить. Чего-то крепкого, чтобы разбавить застывшее в теле напряжение.

На виски давила усталость или скорее последствия адреналина. Это как отходняк. Сначала опьяняющий кайф от мощи негативных эмоций – да, они тоже могут приносить удовольствие, пусть и больное, а потом последствия. Переизбыток токсинов, от которых организм требовал избавиться. Но такое состояние меня нагоняло, только когда я наказывал своих. А Влада, как ни посмотри, была своей.

Как только я зашел в дом, в холле показался Жора. Он двинулся мне навстречу, а я недовольно поджал губы, понимая, что такой сервис неспроста. Сразу вспомнил о проблемном сопляке, которого с некоторых пор вынужден терпеть в своем доме.

– Добрый вечер…

– Что этот молокосос опять выкинул?! – с ходу поинтересовался я.

Начальник моей охраны озадаченно нахмурился.

– Гера? Да ничего – сидит шелковый весь день. Как утром пободался, так и не слышно его.

Я скептически устремил взгляд в коридор, где находились комнаты для гостей. В одной из них я и устроил братцу камеру с комфортом.

– Уверен?

– Точно говорю, – убедительно ответил Жора. – Я ж понимаю, что парень импульсивный, поэтому держу его пока под личным контролем.

– Что тогда сказать хотел?

Внутри пронеслось раздражение и отголоски тревоги. Почему, блядь, сразу нельзя все доложить?! Если дело не в Гере, то оставалась моя благоверная тыковка. Но я был в курсе всех передвижений Эльзы за этот день, и если бы что-то случилось, мне бы обо всем сообщили еще до моего приезда.

Жора прочистил горло.

– Я ведь должен держать вас в курсе насчет того, что происходит в доме.

– Разумеется! – подтвердил я, начиная заводиться еще больше.

– Ничего такого, но вам стоит знать, что сегодня я впускал в кабинет вашу жену. И… я бы настоятельно рекомендовал вам туда заглянуть.

– В смысле? Зачем?!

Зачем он ее впускал, и зачем мне туда заглядывать?

– Вадим Николаевич, вы знаете, что я бы не допустил ничего из ряда вон выходящего. Мое дело доложить, – загадочно изрек Жора, погладив лысину. – А вам лучше самому зайти и посмотреть.

Я прищурился. Тон его голоса и вид не выдавали ничего, что могло бы меня насторожить, поэтому я больше не стал допытываться.

– Ладно. Это все?

– Да.

Я отпустил начальника охраны кивком и зашагал к лестнице. В кабинете явно не было ничего, что требовало моего срочного внимания. Но мое внимание требовалось жене, раз она решила привлечь его таким образом.

На втором этаже стояла тишина. Эльза, скорее всего, уже спала и эта мысль иглой кольнула в голове. За весь день у нас состоялся один короткий разговор и то утром, когда я был не в духе. В тот момент я думал только о том, как бы не убить нахуй этого мелкого ублюдка.

Прокрутив ключ в замке, я толкнул дверь кабинета и включил свет. На первый взгляд все было на своих местах, ничего лишнего нигде не лежало. Лишь в последнюю очередь я поймал глазами стол. И еще до того, как подошел к нему, понял, что именно жена мне оставила, поэтому за ребрами учащенно замолотило.

Взяв в руки тонкую бумажку с черно-белым изображением, я пригляделся к очертаниям маленького лица. Рука начала каменеть. Оцепенение стремительно расползлось по всему телу – я пялился на фото УЗИ хмуро и долго. Затем, уселся в рабочее кресло и, будто за одну секунду потеряв все силы, откинулся на спинке.

Взгляд ушел в пространство. Прожилка на висках ощутимо запульсировала – перед глазами вырисовалось зареванное, напуганное до ужаса лицо Влады, в которую я сегодня с кровожадным энтузиазмом запускал ножи. Не без труда отвлекшись от этого видения, я снова сосредоточился на фотографии дочери в пальцах. Совсем маленькой, словно вмиг ожившей и появившейся в моей реальности.

Твой отец – чудовище.

Он живет по чудовищным законам и окружает себя такими же монстрами!

Я стиснул челюсти, чувствуя, как от напряжения немеют пальцы. Как так случилось, что ты попадешь в мой мир?! Твоя мать сумасшедшая, раз решилась на это.

Прикрыв глаза, я слепо положил бумажку на стол. Меня начало не по-детски крыть. Никогда и никому бы я не признался, что одно маленькое фото заставило Вадима Астахова вспомнить о совести! А стоило открыть этот ящик, который я запер тяжелым замком, и уже не остановиться.

Я ненавидел отца за жестокость, которую он проявлял к матери и к тем, кто слабее. Но он все равно заразил меня этой мерзостью. Да, где-то я не переступал грань, держался принципов, но не чувствовал себя белее его или лучше!