— Для меня это тоже было неожиданностью. Странная ситуация.

— Что в ней странного?

Я смотрю на него, и он ухмыляется.

— Шучу. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но я сомневаюсь, что вы, ребята, первый брак в Вегасе, который распался.

— Я не это имел в виду. Честно говоря, я думал, что вы все меня возненавидите.

Эдди качает головой, ухмыляясь.

— Мы все знаем Ханну. Она никогда не делала ничего такого, чего не хотела. Если она вышла за тебя замуж, у нее была на то какая-то причина.

— Ни один из нас не мыслил здраво.

— Ну, у тебя все хорошо получается, Оливер. Папа никогда никуда не приглашал Деклана.

— Кто такой Деклан?

Эдди издает смешок, почесывая подбородок.

— Э-э, последний бывший Ханны. Они были вместе около года.

— Что случилось?

— Он сделал предложение. И она сказала «нет».

— О. — У меня неприятно скручивает живот. Ханна всегда казалась решительной в своих взглядах против брака, так что неудивительно, что она отклонила предложение. Я больше рад, что у нее были достаточно серьезные отношения, чтобы дойти до этой стадии — и как сильно это меня беспокоит.

Чужеродное чувство — ревность, я полагаю — усиливается, когда я бросаю взгляд в сторону бара и вижу Ханну, разговаривающую с незнакомцом.

Я не могу видеть выражение ее лица под этим углом, и нет никаких признаков Рейчел.

— Я сейчас вернусь, — говорю я Эдди, едва уловив его кивок, прежде чем пробираюсь сквозь толпу к блондинке, стоящей в конце бара.

Здесь многолюдно, но не забито. Мне требуется пара минут, чтобы пройти между столиками и посетителями, прежде чем я оказываюсь на пустом месте позади Ханны. Моя рука автоматически скользит по ее талии, как будто это движение я проделывал тысячу раз раньше.

Тело Ханны напрягается, когда она оглядывается через плечо. Сначала в ее голубых глазах появляется замешательство. Но затем ее тело расслабляется, прижимаясь ко мне. Мой большой палец потирает взад-вперед ее живот, наслаждаясь тем, как приоткрываются ее губы, а горло подпрыгивает при сглатывании. Моя кровь нагревается, реагируя на внезапный сдвиг энергии между нами. Вместо раздражения Ханна смотрит на меня с жаром.

— Приятно было с тобой поболтать. — Парень, который разговаривал с Ханной, хватает свой стакан и быстро уходит.

Ханна поворачивается ко мне лицом. Мне следовало бы опустить руку, которая теперь лежит у нее на спине, но я этого не делаю. Мне нравится это ощущение, мягкая ткань ее футболки и обжигающий жар ее кожи, проникающий сквозь хлопок.

— Тебе что-нибудь нужно?

Если бы она была кем угодно, но не моей женой, я бы поцеловал ее. Несмотря на это, я испытываю искушение поцеловать ее. Это место лучше, чем задний двор ее родителей.

Но у меня нет оправдания в том, что я переборщил с алкоголем или расслаблением в Вегасе. Я здесь для того, чтобы устранить последствия, а не все усложнять.

И я понимаю, что приезд сюда все усложнил. Предполагалось, что это будет неудобно, двое незнакомцев, вежливых и отстраненных. Это не должна была быть лучшая ночь, которая у меня была за долгое время. И этот момент — смотреть в ее глаза и думать о том, как она выглядит обнаженной — никогда не должен был произойти.

Однако я уже здесь, и я должен решить, как реагировать.

— Нет. — Я наконец-то отвечаю на ее вопрос.

— Так… ты пришел сюда, чтобы прогнать его?

Два пальца проскальзывают под край ее футболки, задевая поясницу. Это самое невинное движение, но Ханна дрожит, по ее коже бегут мурашки.

Я играю с огнем, но я не хочу останавливаться.

— Ты оставила меня со своим братом, чтобы пофлиртовать с каким-то парнем?

Она вздергивает подбородок. Даже в сандалиях она высокая, смело встречает мой взгляд.

— Если бы ты еще подождал, мы бы, наверное, уже трахались в туалете.

Мой вдох резкий, как будто она только что нанесла удар.

— Ты мог бы посмотреть, если бы захотел.

Она давит на меня, и я не могу понять почему. Мне должно быть все равно. Весь смысл этого визита был в том, чтобы показать нашу несовместимость ее семье. А вместо этого мы игнорируем ее брата и сестру, погруженные в то, что очень похоже на сексуальное напряжение.

Я опускаю руку и отстраняюсь, сразу же скучая по теплу ее кожи. Я засовываю руки в карманы, чтобы не поддаться искушению снова прикоснуться к ней.

— Что? Неверность беспокоит тебя? — В ее голосе слышится преувеличенная нотка удивления, так что я точно знаю, что она имеет в виду.

Это как ведро ледяной воды. Я достаточно наслушался о своих грехах от своего отца, и делиться одним из них с Ханной было явно огромной ошибкой.

Я проглатываю боль так же, как прогоняю все остальное. Качаю головой — натянуто, — пока это не становится естественным.