Внутри уже во всю кипела работа: специалисты за кулисами проверяли оборудование и настраивали прожекторы, дрессировщики кормили своих питомцев, силачи подготавливали реквизит, а гимнасты под потолком осматривали канаты. Директор цирка внимательно выслушивал просьбы и предложения работников своей труппы. Опираясь на толстую деревянную трость, украшенную набалдашником в виде головы кролика с длинными ушами, он поправлял свой темно-красный двубортный пиджак, из нагрудного кармана которого выглядывал, аккуратно сложенный, белый носовой платочек. Молочного цвета галстук с узором из черных ромбов, дополнялся серебряным зажимом. Накрахмаленная белоснежная рубашка, строгие брюки в цвет пиджака и черные кожаные туфли, с красивой перфорацией на носке, завершали его образ. Директор цирка был полноватым мужчиной пятидесяти пяти лет, с небольшой седой бородой, копной серо-пепельных волос и крючковатым носом. Его морщинистое лицо украшала улыбка, которая могла успокоить и расположить к себе абсолютно любого собеседника. Так и сейчас — он широко улыбался, отвечая на просьбы артистов труппы. Каждому директор старался уделить внимание и внимательно выслушивал, задавая вопросы. Он подшучивал, создавая приятную атмосферу, которую так ценили его друзья и работники цирка.

Увидев девушку, он слегка поморщился и подозвал ее к себе:

— Бьянка! Почему ты вновь пришла одна? — с легкой ноткой возмущения произнес он. — Ты же знаешь новые правила. Не заставляй меня и остальных переживать за тебя. — директор поправил свой галстук.

— Не нужно так беспокоиться за меня, я — девушка сильная и могу постоять за себя. — с улыбкой показала бицепс Бьянка. Она подошла ближе и поравнялась с артистами, окружившими директора.

Обменявшись со всеми приветствиями, Бьянка обратилась к руководителю цирка:

— Сегодня у нас состоится репетиция с новым оборудованием?

Директор немного нахмурился, оглядел клоунессу с ног до головы и фыркнув, недовольно произнес:

— Бьянка, мы четко все обговаривали, пока начальство не одобрит план на мероприятия — никакого нового оборудования нам не светит. — он быстро поправил пиджак и переложил трость из одной руки в другую.

По нему было видно его перемену в настроении. Бьянка, получив постоянную работу в труппе, уже успела доставить ему некоторые проблемы, благодаря своим вопросам и желаниям: она хотела новое оборудование, новую музыку, новые номера и, что особо раздражало директора — новых артистов и работников сцены.

— Буквально несколько выступлений, месяц с небольшим в статусе основной клоунессы трупы, и такое поведение… — буркнул себе под нос директор цирка, он уже начинал краснеть от злости.

— Нам начинать приготовления к репетиции? Аппаратура уже настроена. — перебил уже начинавшего злиться руководителя цирка один из рабочих. Он почувствовал, что «сгущаются тучи» и решил разрядить обстановку.

— Да, да — давайте быстрее. — протараторил директор, уже более расслабленно и спокойно.

Артисты начали подготовку: гримерки заполнились людьми, все начали подготавливать реквизиты к репетиции, а дрессировщики начали осматривать своих питомцев. Бьянка также начала переодеваться, доставая из сумки сменную обувь и сине-красный костюм. Ее начинало задевать такое отношение директора и его помощников: простые, на ее взгляд, просьбы встречали негативную реакцию. Но сейчас нужно отвлечься от дурных мыслей, начинающих погружать девушку в уныние и приготовиться к предстоящей репетиции. Работы впереди много и сейчас нужно максимально сконцентрироваться. Бьянка размялась, перекинулась пару-тройкой фраз с дрессировщиками, махнула рукой уборщику Леонардо и пошла к сцене — там работники проверяли оборудование: готовили освещение и музыку. Под куполом цирка уже все было готово, а на манеже рабочие уже заканчивали последние приготовления.

— Еще буквально пять минут! — окликнул Бьянку рабочий.

— Да, конечно, без проблем. — рассеянно ответила клоунесса, пытаясь глазами найти директора, который должен был занять место в середине ложи, специально расположенной напротив сцены.

Директора там еще не было, а значит он еще был занят общением с рабочими или незадействованными артистами, которые должны были выступать ближе к концу репетиции. Бьянка вздохнула, и начала разглядывать свои туфли на невысоком каблуке, затем сняла шапку, чтобы поправить прическу, и приготовилась к сигналу, который вот-вот должен был подать рабочий.

— Начинаем! Свет, музыка! — подал сигнал рабочий и быстро скрылся за занавесом. Из колонок полилась музыка и арена цирка загудела. Свет от прожекторов осветил купол и ложи, а затем плавно перешел на сцену. Бьянка под бодрый аккомпанемент выбежала на сцену и с широкой улыбкой начала репетицию:

— Папы, мамы и детишки!

— В цирке Вы не понаслышке!

— В ожидание представлений…

Неожиданно вступление прервали несколько вылетевших попугаев, которые с диким криком начали махать крыльями возле Бьянки, пытаясь сесть на нее. Девушка начала отмахиваться от них, затем сделала несколько задних сальто и покинула сцену, оказавшись на манеже. Попугаи полетели к куполу и сели на канатах.

— Как тут оказались попугаи?! Где Марилена? — возмутилась Бьянка, поправляя съехавшую набок шапку. Ее лицо начало багроветь от злости. Стиснув зубы, девушка сжала ладони в кулаки и направилась к сцене.

— Выскочка! ВЫ-СКО-ЧКА! — начали наперебой кричать попугаи, сидя под куполом арены.

Бьянка остановилась и бросила злобный взгляд на дико орущих птиц, которые не замолкая, продолжали кричать. «Марилена вообще выжала из ума?» — пронеслась мысль у нее в голове.

— Марилена!!! — уже вслух закричала девушка. — Твои попугаи испортили вступление, ты вообще следишь за ними?

За сценой послышался топот, и из-за кулис показалась тощая женщина лет сорока пяти, в разноцветном наряде. Она быстро засеменила к центру манежа, чтобы как можно скорее попасть в поле зрение пернатых артистов. Завидев свою хозяйку, попугаи один за другим начали спускаться, садясь на плечи и протянутые руки Марилены.

— Мои хорошие, зачем вы вылетели раньше времени? Вы же могли травмироваться! — расстроено протянула женщина, поглаживая своих пернатых подопечных.

— А тебя не смущает, что они испортили репетицию? И, позволь мне узнать, кого это они назвали выскочкой? — процедила девушка, так сильно сжав кулаки, что побелели костяшки пальцев.