Шумно вздохнув, смотрю в окно. В спальню заглядывает тёплое весеннее солнце, но я не воспринимаю ни пение птиц, ни вид на верхушки пышных красивых сосен.

Сердце сжимается от того, что после прошедшей ночи в отношениях с мужем что-то невообразимо изменится в худшую сторону.

Наступает откат после куража. Мне волнительно и чуточку страшно.

Будто уловив мой настрой, Наиль пробуждается и крепко, до стона, прижимает меня к себе. Молча поглаживает лопатки, успокаивая.

Я не рискую посмотреть ему в глаза и малодушно размышляю о том, что проще всего — вовсе не трогать эти темы. Сделать вид, что ничего и не было. Ни рук на моем теле, ни пальцев во рту. Ни космического оргазма с долгожданными мучительными спазмами.

— Поль…

Я зажмуриваюсь от накрывающей паники, едва слышу сонный и слегка хрипловатый голос. По коже гуляет морозец.

— Знаю, что ты не спишь, — дальше продолжает. — Дрожишь, как пугливый заяц.

Когда ни одно из слов не действует, Наиль ловко переворачивает меня на спину и нависает сверху. Такой родной и любимый, что за грудной клеткой болезненно щемит.

Наши взгляды встречаются, дыхание синхронно утяжеляется. Колени приходится свести сильнее.

— Как ты? — спрашивает осторожно.

Я облизываю пересохшие губы и коротко киваю, не вдаваясь в подробности. Внешне — ок. Внутри — разрывает от противоречий.

— Сходишь за водой?

Наиль поднимается с постели, понимая, что мне нужно время. Буквально минутку или две, чтобы прийти в чувства и побыть наедине с собой.

Он натягивает штаны и примятую футболку, скрывая под одеждой подтянутое обнаженное тело.

В этом мире для меня не существует человека ближе. Казалось бы, я знаю о нём буквально всё: повадки, манеры, мысли и планы, но вчерашняя ночь полностью перевернула мое сознание.

Оставшись в комнате одна, я откидываю одеяло и поднимаюсь с постели. Бреду в ванную комнату и умываю лицо ледяной водой, словно это поможет собраться.

Откат не просто догоняет — размазывает. Хочется телепортироваться домой сейчас и немедленно, не встречаясь ни с кем на пути, но я прекрасно помню, что Наиль специально подстраивал рабочий график, чтобы по-настоящему отдохнуть и повеселиться.

Сев на кровать, не оборачиваюсь, когда открывается дверь. Муж медленно подходит, присаживаясь у моих ног и протягивая воду.

Я делаю несколько коротких глотков и ставлю бутылку на низкую тумбу. На бёдра тут же ложатся крупные горячие ладони, не предоставляя возможности уйти или избежать разговора.

— Поль, посмотри, пожалуйста, на меня, — произносит Наиль.

В его глазах до сих пор короткими вспышками проносятся остатки той ночи. Мелькают азарт, жажда и страсть. Вне сомнений — ему понравилось. Себе на этот вопрос я пока не смогу честно ответить.

— Не случилось ничего ужасного, веришь?

Силюсь кивнуть. Слова Наиля, которые никогда не расходились с делом, действуют на меня расслабляющее. Если и есть что-то более крепкое и стабильное, то это мы и наши отношения. Это аксиома.

— Не молчи, Поль. Мне важно, чтобы ты не носила вопросы в себе. Мы десять лет вместе, в нашей интимной жизни не было недомолвок и табу. Неужели сейчас стыдишься об этом со мной разговаривать?

Это правда. Спад интереса к сексу у меня был лишь в короткий период времени после родов. В остальное время — ни разу.

— Что ты чувствовал вчера? — задаю первый интересующий меня вопрос.

Глубоко вдыхаю, понижаю тон. До сих пор не могу точно сформулировать — что я.

??????????????????????????— Ты — моя девочка, — звучит уверенно. — Я всегда это знал и понимал, но увидеть тебя в новой обстановке и в новом образе было огромным эмоциональным потрясением. Это вызвало и страсть, и ревность, и злость, и возбуждение. Можно-нельзя. Да-нет. Вверх-вниз — как на качелях. Гормоны шпарили, воображение работало в полную силу. Казалось, что тебя ебу не я.

Я понимаю всё, о чем он говорит. Будто транслирует и мои же эмоции. С плеч моментально спадает тяжёлый груз, на место которому приходит желанное облегчение.

— Я бы никогда не сделал тебе плохо, Поль.

Ладони сжимают бёдра, в груди плавно оттаивает ледяная корка.

— Мне не было плохо — ты прав. Это и пугает.

Наиль касается моего лица, убирает за ухо прядь волос.

— Заигрались, развлеклись. Попробовали. Привнесли встряску в стабильные отношения. Всё, что случилось в этом доме, никогда не выйдет за его пределы.

Мне бы хотелось говорить и говорить. Понравилась ли Саркиеву Настя? Она, без сомнений, была хороша. Представлял ли муж её на моем месте? Хотел? Возбуждался? Но отчётливый стук в дверь прерывает последующие вопросы.

— Эй, вы скоро? — спрашивает Мира, застыв в дверном проеме. — Почти все собрались на завтрак. Спускайтесь — впереди много приключений.

Если не так давно я хотела как можно скорее уехать отсюда, то после короткого, но утешительного разговора с мужем ощущаю спокойствие и силу.