— Гм… я принес тебе халат и тапочки, — произнёс лекарь, открывая тумбу. — Можешь одеться и сходить умыться. А потом позавтракаешь, — он положил вещи на кровать и отошёл.

— А я свяжусь с секретарём, — беспечно отозвался ректор, уже застёгивая ремень брюк. — Принесёт тебе одежду, ты не можешь вернуться в свою комнату в таком виде.

— Спасибо, — кивнула, быстро закутываясь в махровых халат. Надела тряпичные тапки и, пробормотав «извините», скрылась за дверью уборной, которая была совмещена с душевой.

Пока мылась, пыталась вспомнить события минувшей ночи. Я приняла настойку и легла, а потом… что же мне снилось? Как я оказалась в лазарете? На периферии мелькали неясные, размытые образы, но я отчётливо слышала голос ректора в своей голове:

«Ты же демон…» — я замерла, сжимая в руке намыленную губку. Демон… неужели, ректор понял, кто я такая? Но похоже тревогу он бить по этому поводу не собирается. Нет. Расслабляться нельзя. Он здравомыслящий тьмаг, шум поднимать не станет, но я не могу быть уверена в том, как именно он поступит. Выгонит или оставит…

Прислушалась к себе, с удивлением отмечая, что не ощущаю больше внутреннего дисбаланса. По моим венам, будто тёк жидкий огонь, придавая мне сил и уверенности. Мне не было страшно, не было противно. Так и хотелось посмотреть на своё отражение в зеркале и сказать: «Да, я демон, и что?».

Насухо обтёрлась, как в дверь постучали.

— Открой, я оставил вещи, — раздался спокойный голос тьмага.

Прижала полотенце к груди и дёрнула щеколду. У порога лежал бумажный, объёмный свёрток, а рядом стояли форменные туфли.

— Спасибо… — пробормотала и, забрав вещи, снова скрылась в уборной, не забыв запереться на замок.

Секретарь принёс мою повседневную форму: юбку, гольфы, рубашку и кардиган. Бельё пришлось надевать то, в котором была ночью. Застегнула пуговки джемпера, поправила воротник рубашки, юбку и, встряхнув мокрыми волосами, вышла.

Ректор сидел за накрытым столом, невозмутимо завтракая. На нём уже красовался свежий тёмно-синий пиджак, из-под которого торчал воротник чёрной рубашки: видимо, тоже секретарь принёс.

— Я оставила халат и сорочку на полке… — произнесла, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Садись, — тьмаг мотнул головой, показывая на свободное место напротив него. — Есть разговор, — в его руке вспыхнул свет. Он подбросил голубую сферу к потолку, которая прямо на глазах разрослась, накрывая нас сверкающим куполом и исчезла. — Шумоподавляющее заклинание.

— Ясно, — села за стол и придвинула к себе тарелку. — Если вы позаботились о том, чтобы нас никто не услышал, значит, разговор предстоит серьёзный…

— Мне нравится твоя сообразительность, — произнёс ректор, погружая в рот ложку каши. Я последовала его примеру. — И поэтому я немного удивлён.

— Чему конкретно? — спросила, сохраняя спокойствие и невозмутимость, хотя признаться, сердце подскочило.

Элиот Данк отложил ложку и задумчиво постучал пальцами по столу.

— Я давал тебе столько намёков… я обладаюсветом и огнём: сама сказала, что на проклятье это не похоже, скорее, божья милость. Я говорил, что ты можешь обращаться ко мне с любым вопросом, что можешь доверять. Харди дал тебе книгу с говорящим названием, но ты даже не открыла её. Не задумывалась, почему именно тебе он дал книгу про ангелов и демонов? Не хотела сталкиваться с жестокой реальностью?

Я сглотнула и потянулась за салфеткой.

— Вы… ангел? — голос противно дрогнул, сорвавшись на хрип.

— А ты демон, — бесстрастно констатировал тьмаг. — Расскажи ты мне сразу правду, мы бы избежали многих проблем и бессмысленной беготни, Юнна Гарси…

Я так и застыла с салфеткой у рта. По спине хлынул ледяной пот.

— Снимай свою безделушку и рассказывай всё с самого начала, — непреклонно произнёс тьмаг, гипнотизируя меня пристальным взглядом. Его глаза светились необычайным синим цветом, пугая и завораживая, притягивая меня, словно мотылька на свет.

Отпираться не было смысла. Ректор уже знает, кто я такая, знает про артефакт, который изменил мою внешность. Окажу сопротивление — только усугублю своё положение.

— Ох, брось! — раздражённо поморщился он. — Я только что сказал, что ты можешь доверять мне. Намекнул на своё нечеловеческое происхождение, а ты продолжаешь упрямиться. Или что я должен сделать? Письменно заверить, что не причиню тебе вреда?

— Простите… — вымолвила пересохшими губами. — Простите… я привыкла бояться и не доверять. После того, как инквизитор пытался меня изнасиловать, а после сжёг наш дом… мне сложно кому-либо верить так просто, — слова прозвучали зло вопреки желанию произнести их спокойно.