— Лучший забо, что мне встречался, — сказала, возвращая пустую ёмкость главе, с трудом поборов желание запить приторный до липкости напиток, напоминающий мне жидкий кефир вместе с кофе, апельсином и ещё чем-то неуловимым, но не улучшающим его вкус.

— В Аджуго лучшие, — согласно кивнула Фераха и, чуть помедлив, произнесла, — говори.

— В моём племени принято обмениваться дарами, прежде чем вести беседу, — ответила, заметив, как поморщилась женщина, когда я вновь нарушила её желание управлять нашими переговорами, вынуждая её играть по моим правилам. И зная из рассказов опять же мсье Крейга, что первый, преподносящий дар, всегда получает в ответ больше, добавила, — мои дары главе племени Аджуго.

Женщине ничего не оставалось, как принять у меня первый свёрток, в котором находился шелковый халат и сорочки. Осторожно развязав верёвку, которая удерживала хлопковую ткань, заменившую подарочную бумагу, Фераха не смогла подавить восторженного возгласа, когда тонкая, скользкая ткань скатилась по её ногам, успев блеснуть прекрасным кружевом. Не дав женщине опомниться, я тут же вручила ей ещё один свёрток с нижним бельём. Затем два бутылька духов и напоследок шкатулку с украшением. И судя по потрясённому выражению лица главы Аджуго, мои дары были оценены очень высоко…

Всего лишь на мгновение Фераха растерялась, жадно осматривая подарки, при этом пытаясь сохранять спину прямой, а лицо надменным. Но вот её взгляд прояснился, и женщина с королевским достоинством изрекла:

— Мужа своего отдам, он лучший! Нет, трёх! Камни, что вы, омас, собираете — две горсти. Десять отличных шкур, таких ты в Киртауне не купишь…

— Нет, твои мужчины мне не нужны, — покачала головой, украдкой бросив взгляд на всё ещё продолжающих стоять неподвижно тощих мужчин.

— Что ты хочешь? — наконец спросила Фераха, чего я собственно и добивалась.

— Твоих лучших воинов по первому моему требованию. Не приближаться к моим женщинам и детям. Не прикасаться к мужчинам, что служат мне. Масла, которые выжимают твои опытные мастера. И забери Буру в своё племя, такое ничтожество недостойно женщины моего племени.

— Всё дам! И своего мужа Омари! Послушен и красив! Но… — замялась Фераха, не выпуская из рук шелковый халат, — Буру забрать не могу.

— Почему? — уточнила, покосившись на чуть было не рухнувшего на застеленный шкурами и разноцветной тканью пол паренька лет двадцати на вид — вероятно, тот самый Омари, и решению своей жены он был точно не рад.

— Обряд совершён, Буру принадлежит твоему племени. Твоя женщина может его подарить, но с согласия новой жены…

— А твои его не заберут, — закончила я за главу.

— Да, он упрям и жил в дурном городе Омас… ты можешь его убить, его родные не придут просить хаджар.

— Я подумаю, — коротко ответила, предполагая такой расклад, но теперь я знала, что исчезни Буру, за него никто мстить не придёт и ничего предъявлять не будет.

— Забо? — предложила Фераха, спеша завершить нашу беседу, наверняка опасаясь новых, дополнительных требований от меня.

— Да, — не стала возражать, признаться, тоже устав тщательно подбирать слова, быть всегда настороже, да и после пережитого волнения у дома Ферахи меня стало отпускать, а значит, недалеко до озноба и слабости.

Но прежде, чем выпить кисло-приторный напиток, от которого ещё после первого приёма во рту неприятно липло, я уведомила, что за маслами в её племя будет приезжать Идир. И что он же сообщит Ферахе о воинах, если мне потребуется эта услуга. А также сейчас я заберу пять горстей алмазов и двадцать шкур, которых в Киртауне и не видели.

Женщина согласилась, по её довольной улыбке я поняла, что глава считает — я продешевила. Но мне было всё равно, главного я добилась — безопасности моих людей.

Покинув дом Ферахи, я снова на некоторое время замерла у порога, привыкая к ослепительному свету улицы. После с важным видом дождалась, когда глава племени отдаст все положенные почести. Ответив женщине тем же, наконец не спеша понесла себя к карете, возле которой, изнывая от волнения и беспокойства, метались Идир и Майкл.

Но как бы мне ни хотелось скорее покинуть земли племени Аджуго и вернуться домой, я, отдав распоряжение Идиру, чтобы принял дары Ферахи, не опуская головы, забралась в карету и только там позволила себе немного расслабиться, тем не менее не прекращая прислушиваться к звукам. Но с улицы доносилось только пыхтение охраны, да карету немного покачивало, когда в неё укладывали тяжёлые мешки.

Но вот дверь распахнулась и в экипаж взобрался с очумелым взглядом Майкл, держа в руках небольшой мешочек, который тут же передал мне. Следом протиснулся с ещё одним мешком, но в этот раз объёмным, Идир. Карета резко дёрнулась и шустро покатила по пыльной ухабистой дороге.

— Делия… — заговорил Идир, наверное, спустя минут десять тишины, устав бороться с мучившим его любопытством.

— Да? — вопросительно приподняла бровь. Я выпила уже больше литра тёплой воды, но противный вкус забо не исчезал.