— Ага, — кивнула Лана. — Люди так не орут.

Она не врала. Всё нараставшая какофония являла собой омерзительный гвалт, отвратнейшее месиво шумов, на которые были неспособны человеческие глотки и лёгкие. Предсмертные вопли сплетались со звуками, подобными рёву двигателей на последнем издыхании — шестерни крошатся, а поршни визжат и крушат механизм изнутри.

— Вот это больше похоже на правду, — сказал Гарри. — Ад уж начал было меня разочаровывать.

— Не говори ерунды, мужик, — нахмурился Кез. — Паршивых флюидов здесь и так в достатке. Или же… не знаю, может, тебе этого мало, — он взглянул на Гарри — тот прищурился, чтобы получше рассмотреть происходящее. — Не терпится туда спуститься, да?

— Кез, я просто хочу быстрей со всем покончить.

— Ты уверен, что дело только в этом?

— А в чём ещё? — сказал Гарри, не сводя глаз со зрелища.

— Гарольд, да оторвись ты от этого кошмара хоть на две секунды. Это ведь я. Кез. Ты же знаешь, что я пойду за тобой, несмотря ни на что, так? Я здесь затем, чтобы помочь вытащить Норму, и никуда без неё не уйду. Но ты, блять, должен посмотреть мне в глаза и сказать правду. И не ради меня. Ради себя.

Гарри повернулся лицом к другу и выплюнул лишь одно слово: «Что?»

— Наслаждаешься представлением? — спросил Кез.

Гарри стушевался. В следующую секунду он открыл рот, чтобы что-то сказать, но его опередил крик Ланы:

— Я больше не вынесу!

Кез и Гарри обернулись и увидели, как Лана падает на колени, обхватив руками макушку головы, точно силясь удержать в черепе здравый смысл. Кез присел рядом на корточки.

— Всё в порядке, — сказал он. — С нами всё будет в порядке.

— Как ты можешь так говорить? Посмотри на них! Посмотри на то, что с ними творит это место. И они здесь живут! У нас нет ни единого шанса.

Гарри сел на белые травы в ярде от них, и переключил внимание с мягких увещеваний Кеза на царивший в канаве хаос. Он ничего не знал о несчастных существах, чьи крики возносились ввысь и не находили ответа, — возможно, они заслужили все эти мучения. А, может, и нет. Как бы то ни было, мольбы страдальцев лишь усугубили издевательства над органами его чувств и погрузили Гарри в невесёлые думы. Вонь, в которой слышался смрад горелой плоти и серы; дикая пляска татуировочных чернил, напоминавшая о той самой неотвязной ночи… Даже сейчас, годы спустя, в его голове звучал голос демона.

Плюй. Гарри услышал, как слово заскрежетало о внутреннюю поверхность его черепа. Как бы ему хотелось сделать в ту ночь хоть что-то по-другому. Если бы всё пошло иначе, он смог бы избавиться от чувства, что находится там, где его всегда ждали, где ему самое место — в Аду.

— О чём задумался? — точно ножом, его мысли вспорол голос Дейла.

Эти слова были крючком, укутанным в саму невинность.

— Пытаюсь понять, как так получилось, что мы собрались в одну группу, — сказал Гарри. — Почему мы здесь.

Дейл хохотнул.

— И даже не догадываешься, не так ли?

— Нет. А ты?

— О-о. Вопрос вопросов, правда?

— И ты уже знаешь ответ.

— Само собой.

— Посвятишь в тайну?

— Легко: смотреть не значит видеть.

Гарри рассмеялся.

— Это ещё что за шарада?

— Во сне услышал.

Очевидно, Дейл решил, что на этом разговор достиг логической точки — не проронив больше ни слова, он поцеловал Гарри в макушку и беззаботно пошел себе прочь. Тем временем у Кеза каким-то образом получилось успокоить Лану. Он помог ей подняться на ноги, но так, чтобы трущобы оказались вне поля её зрения.

— Я не хочу туда спускаться, — всхлипывала она. — И никто из вас меня не заставит.

— Да мы и не собирались, — сказал Кез.

Вверху послышался дружный хриплый хор птичьего клекота.

Гарри взглянул вверх и увидел, что шум издает пара крылатых тварей — они были покрупней круживших над городом собратьев. Они слетелись с поразительной скоростью. Их привлекли либо многообещающе мучительные стенания, либо запах, который Гарри различил только сейчас. То был настоящий букет: в нём чувствовалась кровь, душистый аромат старого ладана и ещё один запах, который никак не узнавался, и оттого дразнил пуще остальных.

Взбудораженный обменом загадками (разговором-то это не назовёшь) с потенциально безумным южанином, Гарри сидел на вершине холма и рассматривал царившую вокруг адскую смесь великолепия и гротеска. С момента, как он вышел из своей нью-йоркской квартиры, в нём накопилось ещё больше усталости, и он страшно нуждался в десятилетнем отпуске на Гавайях, — лишь он, хижина и удочка — но если ему правда хотелось туда попасть, сперва придётся покончить с текущим делом.

— Окей, — сказал он. — Поехали.