– Я тоже татуировку хочу... Можно?

– Какую?

– Ошейник на шее и... кандалы на запястьях.

Сказав это застываю. Кислород в воздухе тут же заканчивается, становится душно, как перед грозой.

Провоцирую снова, но страха нет больше, он закончился. Хочется сарказмом его своим оцарапать.

– Сделаем, если хочешь...

Перекинув ногу, я скатываюсь с него и вытягиваюсь рядом. Литовский, загребая меня рукой и ногой, сразу под себя подминает и прижимается к коже под ухом горячими губами.

– Не отпущу, Лена... Никогда...

– Я все равно уйду.

– Найду... верну...
– бормочет, целуя.
– Ты воздух мой... Без тебя Лютому не жить.

– Я домой хочу.

– Нет у тебя там дома. Твой дом рядом со мной. Запомни.

Я начинаю привыкать, свыкаться с этой мыслью, но какая-то часть меня упорно сопротивляется, требуя свободы.

– Мне страшно...
– шепчу, водя кончиками пальцев по которому ежику волос на его затылке.
– Я боюсь неизвестности. Что будет со мной через... пять лет?

– Мы будем вместе. Через пять, десять, двадцать лет... всегда...

– А если ты устанешь от меня?.. Отдашь в клуб? Как Карлин?..

– Не устану, Лена... только смерть сможет разлучить нас.

С этими словами накрывает мои губы. Прихватывает своими, облизывает.

Температура крови в венах поднимается до критических значений. Тело под ним плавится, мышцы влагалища судорожно сжимаются, выдавая новую порцию смазки.

Боже мой... это безумие. Я не могу перестать хотеть его.

Раздвинув мои бедра коленом, Ян плавно наполняет меня. Место между ног ошпаривает желанием. Нежно целуясь, двигаемся в унисон. Наслаждаемся друг другом без спешки и нетерпения.

Я кончаю совершенно неожиданно, поймав тяжелый взгляд Яна на своих губах, разлетаюсь на миллиард крошечных искр.

А когда прихожу в себя, первое, что вижу - скупую улыбку Лютого.

– Красиво кончаешь, Лена.

Жмусь ближе, ртом к основанию его шеи прижимаюсь, бешеный пульс ловлю. Плавая в остатках кайфа, жду его финиша.

Ян кончает бурно. Словно это не третий его оргазм за это утро. Хрипит, стискивая мое тело до невозможности сделать вдох.

Потом поднимается и сразу уходит в ванную, а я заворачиваюсь в измятое одеяло с намерением чуток понежиться, но незаметно для самой себя проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь уже после обеда. Голодная, но выспавшаяся и в прекрасном настроении. Яна нет, но я слышала, как он говорил по телефону утром. На вторую половину дня у него дела в городе.

Принимаю душ, одеваюсь в теплый костюм и спускаюсь вниз в надежде, что после обеда на кухне осталось что-нибудь для меня.

Резво бегу по ступеням и вдруг сталкиваюсь с поднимающимся на второй этаж Владом. Двигаясь с помощью трости, с трудом волочит поврежденную ногу.

– Здравствуй.

Мужчина, брезгливо сморщившись, не удостаивает меня ответом. Прижавшись спиной к перилам, ждет, когда я пройду мимо.

– Помочь?
– предлагаю, заметив испарину на его лбу.

– Обойдусь!
– буркает грубо.
– Иди, куда шла!

Меня как волной смывает. Не люблю его. Не люблю и все еще боюсь. Наверняка, затаил на меня обиду и только и ждет возможности, чтобы поквитаться.

Обедаю в одиночестве. Ни Лидии, ни Дарьи на кухне нет. Самостоятельно разогреваю для себя успевший остыть суп и кипячу воду, чтобы заварить чай.

После возвращаюсь в комнату за курткой и снова спускаюсь, чтобы сходить к Шерхану. Нахожу в холодильнике купленные специально для него кости и наливаю в миску немного супа.

Предварительно выглянув в окно, надеваю капюшон, застегиваю молнию под горло и выхожу на улицу.

Светит яркое солнце, но ледяной ветер буквально сбивает с ног. Быстро переставляя ноги, семеню к вольеру и неожиданно замечаю около него Алину. Сидя на корточках у открытой дверцы, она гладит Шерхана по холке, пока тот увлеченно ест из миски.

Вот те раз.

– Вижу, у меня объявилась соперница?
– обозначаю шуткой свое присутствие.

Девушка резко оборачивается и слепит меня улыбкой, которую не успела спрятать за привычной маской отчужденности. Я даже теряюсь на миг, жалея, что нарушила их единение с щенком.

– Кхм... я покормить его приходила... сейчас уйду.

– Нет-нет...
– тараторю, мотая головой, - не уходи! Я только рада, если ты будешь приходить к нему иногда.

Приняв обычное выражение лица, Алина отворачивается и снова принимается гладить песика. Я присаживаюсь рядом и ставлю рядом с ним еще одну миску.