Шиан коротко поклонился, развернулся и отправился к главному храму, где отдыхали заклинатели. Улыбка тут же исчезла с губ Ю Си. Глядя в его спину, он коротким жестом подозвал к себе Гу Фена.

— Командующий.

— Проследи, чтобы заклинатели уничтожили всех. К утру Кушон должен сгореть.

— Сгореть? — переспросил подчиненный. — Но как же…

— Мы не знаем, что именно является переносчиком заразы. Сжечь все.

— Да, командующий.

– Это тело — временный сосуд.

– Будем решать задачки постепенно, — улыбнулся Админ. — Если выполнишь мою просьбу — я помогу тебе с телом.

– Неужели вам необходимо от меня нечто такое, с чем вы сами не справитесь? — усмехнулся Ер.

– Скажем так: я хочу, чтобы наше сотрудничество не перестало приносить пользу обеим сторонам. Итак, мне нужна от тебя сущая мелочь: сделай так, чтобы Муан Гай пришел в место, которое я укажу. Один.

– Что? — удивленно переспросил Ер. — Выманить Муан Гая? Но зачем?

– Не твоего ума дело, зачем… — протянул Админ, а затем усмехнулся каким-то своим мыслям и заявил: — Хотя почему бы и не сказать? Я как-то обещал Шену, что заберу всех, кто ему дорог.

– Собираешься использовать Муана для своих целей? Зачем тебе этот дурной NPC?

Админ коротко хохотнул.

– Вряд ли тебе удастся переманить его на свою сторону, — поразмыслив, заметил Ер. — Насколько я могу судить, он более чем предан Шену.

Губы Админа растянулись в широкой улыбке.

– Ты просто вымани его — об остальном я позабочусь сам.

– Притвориться Рэном не так уж сложно, — с сомнением ответил Ер, — но вот без ошейника меня тут же заподозрят. А напяливать эту штуку на себя мне отвратительно.

Сутки спустя Ер открыл глаза в лагере за чертой города. Рядом оказался генерал Ир Шуэр.

— Ого! — увидев, что тот открыл глаза, поразился Шуэр. — Вы в сознании? Понимаете, что я говорю?

— Я… Где я? Что произошло?.. — слабо прошептал Ер.

— Вас нашло контрольное бюро. Вы были сильно ранены. Старейшина Заг из вашего ордена уже осмотрел вас и сказал, что, несмотря на серьезность ранения, вы быстро идете на поправку.

— Что… что происходит?

— Контрольное бюро и заклинатели зачистили город… но мы не уверены, что зараза не разошлась по окрестностям.

— А… как старейшина Муан? Он был вместе со мной.

— Старейшина Муан? — Шуэр нахмурился. — Контрольное бюро нашло только вас.

С каждым словом говорить становилось все больнее, но Ер все же вновь разомкнул уста и уточнил:

— А что старейшина Шен?

Он увидел, как после этого вопроса лицо генерала приняло суровое выражение, на скулах заходили желваки.

— Он… — начал Шуэр и замолчал, будто был не в силах подобрать верных слов.

Поднявшись, он прошел по шатру и, остановившись у выхода, бросил:

— Он не мертв. — И вышел наружу.

Ер остался в одиночестве. Уставившись на полотняный полог, он чувствовал острую боль в груди и полное смятение в мыслях.

Никто не знал точно, что произошло. Демнамелас скрылся, а Шен свихнулся. Казалось бы, за этим должно было последовать нечто масштабное, однако все постепенно стихло. Контрольное бюро разобралось с последствиями произошедшего в Кушоне и выискивало живых мертвецов в окрестностях. Собрание заклинателей больше не поднимало вопрос о старейшине Шене. Тело старейшины пика Славы так и не нашли, но через неделю его все же решено было признать погибшим.

Когда, почти неделю спустя вернувшись в орден, Ал впервые увидел его, то решил, что он мертв. Шен лежал между корней наполовину высохшего дерева и выглядел столь бледным и бездыханным, что у Ала не осталось сомнений, что он тоже мертв. Закричав или, скорее, отчаянно завыв, Ал бросился к нему и, упав перед ним на колени, потянул к отрешенному лицу дрожащие руки. Он притянул его к себе и плакал навзрыд, все сильнее сжимая его тело, пока Шен протестующе не произнес:

— Ал, пожалуйста…

Парень застыл, словно с ним заговорило привидение.

— …не знаю, кто тебя обидел, но не втягивай меня.

Ал шмыгнул носом и, наконец, разжал пальцы и отпустил его плечи.

— Я боялся, что ты умер! Ведь… такие раны… — Ал скосил взгляд на его грудь.

Бинты стали коричневыми от засохшей крови. Еще раз окинув взглядом его с ног до головы, Ал словил себя на мысли, что кажется, только сила духовного ядра еще поддерживает жизнь в этом теле. От таких мыслей на его глаза вновь навернулись слезы.