— Я тебя понял. Сейчас уйду.

Хозяин посидел молча, кивая каким-то мыслям, а потом выдал очередной непрошенный совет:

— Вот что я думаю, парень. Лицо у тебя интересное. Черты правильные. Зубы хорошие. Иди к Дажеру в бордель попросись. Там тебя отмоют, приоденут…

— А не пошёл бы ты на хер! — не выдержал Ро и резко поставил кружку. Содержимого не осталось. Жаль. Надо было плеснуть в лицо или врезать! Пара недель в темнице на попечении городской стражи — та ещё благодать, но могли и избить до полусмерти.

Злой как собака, Ро вылетел из харчевни. Холодные потоки ливня не могли остудить его жара. Хотелось рвать и метать, громить вонючий городишко, начиная с этой грязной улицы, выкрикивать ругательства, лупить стены, а лучше разбежаться и со всей дури о них же расшибиться! Нет ничего хуже неприглядной действительности, напоминающей день ото дня, что надо меняться и изменять себе. Подстраиваться под мир, в который попал. Ну и какая же это свобода? Продаться лавочнику в долгое рабство, или гнуть спину до скорой смерти на рудниках, или начать воровать. Даже вон пойти по рукам предлагают! Прорва путей и возможностей! Но этого ли хотел? Не осталось ни целей, ни планов, лишь призрачные очертания былых надежд.

Одежда промокла насквозь, прилипла к телу. Волосы то и дело лезли в глаза, как не зачёсывай. Ро не понимал, как местные управляются с ними. Наверное, весь секрет в масле, но от бродяжного образа жизни у него была и без того сальная голова. Он бы с радостью принимал ванну хоть трижды на дню, да только не мог себе это позволить. Между краюхой хлеба и куском мыла выбор очевиден. Выручали дождь, ближайшая речка и поилки для лошадей. Ни запасов, ни сменной одежды. Как пересёк границу налегке — с тем и остался. Да даже из того многое потерял. Самое главное.

Ро не заметил, как зашёл в переулок. Из-под скрипучих досок, служивших настилом, просачивалась тёмная жижа. Халасат редко просыхал, но в южных областях ясная погода случалась чаще. Однако не в те дни, когда всё шло под откос, а настроение корчилось в припадке. Надо было поискать местечко у огня, чтобы высушить одежду и поберечь силы на завтра, но ноги несли вперёд, стуча подошвами так, словно пытались втоптать в грязь это проклятое место.

Ливень снаружи, буря внутри. Из-за мыслей и шума Ро не заметил подкравшихся сзади. Кто-то взял его в захват, сдавив шею плечом и предплечьем. Сгиб локтя упёрся в кадык, призывая не рыпаться и стоять смирно.

— Тише, тише, — показался второй неизвестный.

Выглядел он нелепо. Молодой, не больно-то старше. Долговязый. Не то чтобы высокий, но для местного считай дылда. Угловатый, нескладный. Редкие волосёнки зачёсаны назад и прибиты дождём, отчего поблёскивали точно лысина. Многократно штопанный кафтан выдавал в нём такого же бродягу, а маленький ножик в руке — грабителя.

Второй, что стоял позади и не позволял вдохнуть полной грудью, был на порядок добротнее: запястья, как брёвна из частокола.

— Деньги давай! По-хорошему, — приказал долговязый, поигрывая ножиком у лица.

— Нет у меня денег, — прошипел Ро, стараясь не делать лишних движений.

— Все вы так говорите! А я всегда нахожу.

Грабитель принялся шарить свободной рукой по котану и штанам, выискивая карманы. Если он и мог там что-то отыскать, так только разочарование.

— Ну и хрен ли ты ходишь без денег? — возмутился долговязый, давя на больное.

— Предлагаешь занять? — не удержался Ро.

Его всё ещё колотило от бешенства, и никакие страх с осторожностью не могли смирить горячность с отчаянием.

— Чего? Эй, ты мразь эту слышал? Денег ему занять! — зашёлся смехом отброс и даже нож опустил. — Ну ты и высерок! Ещё и платье напялил!

— Да он белоголовый поди. Патлы белёсые, — заключил тот, что держал.

— Да хоть шаррифанин! Думаешь, не найду, чем поживиться? Сапоги вон у тебя ничего вроде, хоть и странные. Ты бы их ещё до ушей натянул!

— А как иначе в вашем свинарнике? — огрызнулся Ро, придумывая, как выбраться.

— Ты что ли родину мою оскорбляешь? Ах ты, тварь пришлая! Вошь бледная! Да я тебя не только босым оставлю! Ты у меня с голым задом обратно потопаешь!

Возмущённый грабитель опрометчиво наклонился, намереваясь стянуть ботфорты, за что получил коленом в лицо, а затем подошвой в живот. Второму Ро попытался зарядить локтем. Удар вышел слабым и смазанным, зато заставил мерзавца сместиться и дать послабление. Развернувшись, насколько успел, беглый кадет воспользовался грязным приёмом: сунул пальцы в глаза. Не повредил, но обескуражил. Вопя и отмахиваясь, здоровяк отступил, но тут же яростно сгрёб в кулак ткань на груди котана. Большая ошибка.