– Уже изменился. Мы разбили фашистов под Москвой, будем бить, пока не дойдем до Берлина.

Шлоссер чуть было не сказал, что русский фанатик, сдержался и повернул разговор в нужное русло.

– Пока об изменении говорить рано. Но если ваша армия войдет в Европу и ход войны действительно изменится, интересы нации потребуют от меня совсем иного...

Шлоссер подошел к Скорину, взял его за плечо.

– Тогда, капитан, я предложу вам свои услуги. Вы завербуете меня, станете героем. Не улыбайтесь, вы по большому счету поможете своей нации. Знаете, сколько стоит такой агент, как я?

– Много, барон.
– Скорин опустил голову.
– Дайте подумать.

– Вы готовы, капитан?
– весело спросил Шлоссер, входя в гостиную.

– Да.
– Скорин осмотрел рацию, положил перед собой часы. Осталось две минуты.

Шлоссер взял листок, перечитал текст составленной Скориным радиограммы: "Познакомился вдовой Фишбах, часто бываю гостях, намерен поселиться постоянно, дом представляет большой оперативный интерес. Бывают информированные люди. Сергей".

– Вот получите разрешение своего начальства, станете здесь жить официально.
– Шлоссер испытующе посмотрел на Скорина.
– Широкий круг знакомств даст вам возможность располагать интересной информацией.

Скорин кивнул, подвинул ближе листок с колонками цифр и положил руку на ключ. Ровно в двадцать три часа рация заработала. Скорин отстучал радиограмму, через тридцать секунд повторил ее и отошел от стола.

– Мавр сделал свое дело, - сказал он глухо и неожиданно повысил голос: - Чтобы из квартиры работать последний раз, майор. Ваши пеленгаторы засекут квадрат, начнут докладывать, вы не будете принимать меры, и сразу уйма людей поймет в чем дело. Сообразят, что рация работает под крылышком абвера.

– Хорошо, хорошо. В будущем, капитан, будем работать из машины. Шлоссер убрал рацию в чемодан.
– Не знаете, где Лота?

– Нет.
– Скорин стучал пальцами по столу, повторяя только что переданное сообщение. Не ошибся ли, правильно отстучал: не Сергей, а ваш Сергей. Подпись "ваш Сергей" означала, что он находится в руках у немцев.

Лота сидела в библиотеке и разглядывала подшивку французских журналов начала двадцатых годов. Увидев Шлоссера, она отложила журналы.

– Что с вами, барон?

Шлоссер опустился в кресло, положил чемодан с рацией на колени и вздохнул.

– Се ля ви, фрейлейн. Чтобы жить, надо уметь побеждать. Подвинул девушке телефон.
– Вызовите сюда радиста, затем соедините меня с Берлином, с квартирой адмирала.

– Вы меня звали, господин майор?

Шлоссер долго смотрел на радиста, не понимая, зачем он явился, затем отдал чемодан.

– Запри дверь. Прослушай и расшифруй, вот оригинал.
– Он протянул радисту листок.

– Барон, Берлин на проводе.

Несколько минут трубка молчала, затем раздался сонный голос Канариса. Барон улыбнулся и ровным голосом сказал:

– Здравствуйте, господин адмирал. Прошу извинить меня за поздний звонок. Племянник дал первый концерт. Можете не сомневаться. Спокойной ночи, господин адмирал. Спасибо.
– Шлоссер положил трубку.

– Я бы не доверяла русскому, барон, - сказала Лота.
– Мне не нравится его взгляд. Не мог он как-нибудь предупредить Москву, что арестован?

Шлоссер почти нежно посмотрел на девушку.

– Молодец, Лота. Вы делаете успехи.
– Он повернулся к радисту, который, надев наушники, что-то писал.
– Ну, что?

– Пожалуйста.
– Радист протянул свои записи.

Шлоссер сравнил их с текстом шифровки и вздохнул:

– Ах, капитан, капитан. Вырезай из пленки слово "ваш" и отправляй в эфир.

– Что такое, барон?
– поинтересовалась Лота.

– Капитан думал, что работает в эфир, а мы вмонтировали в передатчик магнитофон, шифровка в эфир не пошла, а записана на пленку. Сейчас мы ее прослушали, выяснили, что русский добавил одно слово. Ефрейтор ножницами условный сигнал уберет, пленку склеит и тогда, Шлоссер улыбнулся, - только тогда, дорогая Лота, шифровка пойдет в Москву.

Девушка посмотрела на барона и тотчас отвернулась. Он сидел, развалившись в кресле. Лота чуть ли не физически ощущала его усталость. Лоте стало стыдно, что в эти последние, тяжелые для него дни она мешала барону. Не понимая, осуждала его. Она чувствовала, что Шлоссер сейчас думает о ней. Лота взяла с полки какую-то книгу, не понимая текста, перевернула несколько страниц. Она испугалась своей беспомощности. Если он скажет: "Идем", - она пойдет.

Шлоссер легко поднялся, выхватил у Лоты книгу, поставил ее на место. Взяв девушку под руку, вывел из библиотеки.