– Ефимыча?
– возмутился водитель.
– Он сам кого хочешь в кутузку упрячет.

Они проехали по Ленинградскому шоссе у "Сокола" свернули на Волоколамское, через несколько минут остановились у ресторана "Загородный".

– Спасибо и всего доброго, Семен Семенович, - сказал Гуров, выходя из машины.
– Увидишь директора, передай поклон от Льва Ивановича Гурова.

Водитель не ответил лишь кивнул. Иван расплатился, взглянул на Гурова.

– След кропишь, боишься, замочим?

Этой фразой он практически себя выдал. И Гуров, чтобы не акцентировать внимание преступника, быстро заговорил.

– Сколько в Москве живу - ни разу тут не был. Уютное местечко! А кормят как?

Иван понял, что сболтнул лишнее. "Кретин, урод недобитый, - ругал он себя.
– Мастеру холодильных установок даже мысль, что можно кого-то "замочить", прийти не может".

– Я тут на новенького, - ответил Иван.
– Но раз Юрий Петрович сюда прибыл значит, голодными не останемся.

Лебедев занимал столик на втором этаже, куда вела деревянная по-домашнему уютно поскрипывающая лестница.

Когда Иван с Гуровым подошли, Лебедев едва привстав, кивнул.

Гуров занял место напротив хозяина, окинул взглядом стол и лишний раз убедился в уме и предусмотрительности Лебедева. Вроде бы стол и праздничный, а в то же время скромный одна порция икорки, одна - рыбки, маслины, салаты, никакого торгашеского изобилия.

Из небольшого графинчика Лебедев налил Гурову рюмку водки, жестом пригласил угощаться.

– Март на износе, а весны не видать. Не везет нам с погодой, Лев Иванович.
– Он мельком оглядел Гурова.

Подполковник почувствовал, что и небритое лицо, и изношенный костюм его старый финансист отметил.

– Не праздничный у вас вид, выглядите, словно осенний понедельник.

Гуров пожал плечами. Иван довольно хмыкнул.

– Иван Николаевич, пожалуйста, сходите позвоните и возвращайтесь минут через сорок, - сказал Лебедев.

Иван выпил, взял кусок черного хлеба и молча ушел. Лебедев долго разглядывал Гурова, не таясь, с откровенным интересом, словно вещь в магазине, решая, покупать или не покупать. Утром ему позвонили по междугородному сообщили, что от Гурова ушла жена, проверяющий из Москвы "землю роет", материал собирает тщательно и ничего хорошего в ближайшем будущем подполковника не ждет.

"Эк тебя враз скрутило, - думал Юрий Петрович, подливая в рюмки.
– Куда гонор и самодовольство подевались?"

– Будем молчать?
– спросил Лебедев и не дождавшись ответа продолжал.
– Можно, конечно просто пообедать и разойтись. Полагаю, целесообразней взаимоотношения выяснить и к данному вопросу не возвращаться.

– Говорено уже.
– Гуров делал бутерброд с такой тщательностью, будто важнее дела не было.
– Зачем зря слова тратить?

– Вы позволю себе заметить противоречивы. Чужого, совсем постороннего человека в наши дела притянули. Опять же пришли сюда вроде бы не арестовывать, не допрашивать поговорить. Или не так?

– Я пришел, чтобы в последний раз предложить вам явиться с повинной и назвать нам человека, который застрелил Кружнева.

Юрии Петрович скрывая улыбку, спросил:

– И только? Больше ничего?

– Нам достаточно, да и вам хватит.
– Гуров чуть повысил голос, выпрямился, но слова прозвучали жалко, неуверенно.

"Переигрываю. Может фальшь почувствовать", - решил Гуров и уткнулся в тарелку.

– Значит так, - Юрий Петрович кашлянул и продолжал. Субъект которого вы по ошибке втянули в наши взаимоотношения никакого касательства к делу не имеет, о нем забудем. Суть сложившейся ситуации такова.
– Он начал загибать холеные пальцы.
– Да, я подпольный финансист, располагающий значительными средствами. Компетентные органы занимались моей персоной и оставили в покое, так как сегодня наконец-то Закон стал Законом! Хвала всевышнему!

– Ну, Господь Бог тут совсем не виноват, - усмехнулся Гуров.

Юрий Петрович на реплику не отреагировал и продолжал:

– МУР к моим делам никакого отношения не имеет, соответственно и Лев Иванович Гуров ничего иметь не должен. Так?

– Лев Иванович Гуров не только носит звание и занимает должность, но и...

– Не надо!
– перебил Лебедев.
– Вы не на трибуне, а за обеденным столом. Вы по своей природе охотник! Самолюбивый отличный профессиональный охотник. У вас отняли добычу, чуть не вырвали зубы, оскорбили, унизили. Жизнь складывается не из одних побед, надо уметь и проигрывать, и, самое главное, не пробовать отыграться. У вас, Лев Иванович, ничего не выйдет, вы только положение свое усугубите!

– Жизнь покажет! Еще не вечер!

Юрий Петрович снисходительно улыбнулся. Но Гуров допустил ошибку - он поднял голову, и Лебедев увидел в глазах сыщика такую уверенность и беспощадность, что понял в оценке противника он грубо ошибся.

– Дать бы тебе, дураку, по лбу, чтобы в глазах потемнело, - закричал он.
– Фанатик!
– махнул рукой. Извините, но вы и ангела из терпения выведете, а я лишь человек.

– Пустяки, сочтемся, - миролюбиво ответил Гуров.

– А может, действительно сочтемся, - подхватил мысль Юрий Петрович.
– Я вас не боюсь, но, не скрою, жить вы мне мешаете. Я человек в возрасте, готов заплатить за свой покой. Только не говорите о чести и прочей ерунде, генералы брали и берут, ничего вы не перестроите.