– Не проехать, - флегматично изрек шофер.
– Тут их главная контора, - он указал на большое желтое здание. Развернемся?

– Погоди.

"Что-то долго они беседуют, - размышлял Иван.
– Будь мужик из МУРа, сказал бы "менту" несколько ласковых и проскочил". Когда в руке гаишника мелькнул компостер. Иван рассмеялся.

– Давай обратно, я этого хмыря в другой раз поймаю.

Иван отпустил такси и отправился искать Лебедева, но, войдя в гостиницу, растерялся.

– Вашу визитку, - швейцар заметил его замешательство и не преминул проявить бдительность. Иван покорно отдал рубль и спросил:

– Где кабак, служивый?

Швейцар поморщился, указал на гардероб:

– Разденьтесь, второй этаж.

Лебедев расположился в низком кресле и делал вид, что читает газету, ожидая, появится Гуров или нет. Увидев Ивана, Юрий Петрович удивился, но виду не подал, аккуратно сложил газету, встал и поздоровался с таким видом, словно встреча была обусловлена.

Они заняли столик в просторном полутемном и полупустом зале на первом этаже Лебедева здесь знали, приняли ласково, хотя Ивану показалось что ресторан не работает.

– Здесь вечером варьете, - пояснил Лебедев.
– В основном иностранцы валютные девочки.

– Но с "бабками" и смертных пускают, - сказал Иван.

– С деньгами, Ваня, всюду пускают, - нравоучительно произнес Лебедев.
– И, пожалуйста, не калечь великий русский язык. "Бабки", "фанера" - какая пошлость!

– Согласен, - Иван кивнул.
– Что за фрайер подсел к тебе на телеграфе?

– Не обижай, Иван - Лебедев подождал, пока официант расставит закуску и отойдет - Подполковника Гурова можно не любить и называть как угодно, но он не фрайер - И, помолчав, добавил: - К великому сожалению.

Коротко, не вдаваясь в подробности Юрий Петрович рассказал о своем знакомстве с Гуровым и вчерашнем звонке.

Иван выслушал внимательно, не перебивая, затем сказал.

– Странно, очень странно. Не морочите ли вы мне голову, уважаемый Юрий Петрович?

– Какой смысл?
– удивился Лебедев.
– Я же не стал пугать тебя.
– Гуров преследует меня один.

– Но ксиву простите, удостоверение у него еще не отобрали. Зачем подполковнику МУРа бодаться с рядовым гаишником, разрешать талон увечить? Не могу понять! И потом, разве муровцу, да еще в таком чине головной боли не хватает? Чего он к тебе привязался? Униженным и оскорбленным себя чувствует, так, что ли?

– Нам их не понять, - Юрий Петрович пригубил коньяк, закусил икрой.
– Они люди несчастные, больные.

– Не скажи, Петрович, - Иван позволил себе выпить фужер коньяку, и первый хмель ударил в голову.
– Я среди них таких счастливых и здоровеньких встречал - закачаешься, лопатой гребли!

– Люди, они разные, - сказал Лебедев и хотел было отдать убийце заготовленную для него сберкнижку когда рядом появилась высокая темная фигура.

Не разобрав в полумраке и решив, что это официант, Лебедев сказал:

– Можно нести горячее.

– Всему свое время, Юрий Петрович, - заметил Гуров и сел за стол.
– Будет и горячее.
– Он повернулся к Ивану, кивнул представился - Гуров, Лев Иванович.

– Иван.
– Иван взял графин, наполнил Гурову рюмку. Мы провинциалы, простите.

– Очень приятно!
– Гуров поднял рюмку, понюхал, отставил.
– За рулем, какая жалость! Иван, будьте свидетелем, что я безукоризненно вежлив, а то Юрий Петрович утверждает, что я преследую его, третирую.

Лебедев молчал, пытаясь понять, зачем объявился настырный подполковник.

– Ну, появился ты без приглашения, напугал, можно сказать, - Иван рассмеялся.
– Чего поделить-то не можете?

Гуров на слова Ивана внимания не обратил, взглянул на Лебедева, сказал, улыбаясь:

– Заглянул на минутку, извиниться решил. Я ведь, Юрий Петрович, третьего дня, когда ехали во Внуково, неудачно пошутил сказав, что от дела меня отстранили. Мне предписано руководством заниматься вами самым серьезным образом. Хотите писать генералу - ваше дело, только зря бумагу изведете.

"Все ясно, - понял Лебедев, - он боится, что я действительно напишу и его взгреют. Он один, конечно, один сукин сын!"

– Тогда дела мои плохи, - Лебедев выпил.
– Завтра явлюсь с повинной снисхождение будет?

– Это вряд ли, - ответил Гуров.
– Накопили излишне. И финансы подпольные, и отравление, теперь вот стрелять начали. Конечно, если вы исполнителя за ручку к нам приведете, тогда...
– Гурову так хотелось повернуться и взглянуть в лицо Ивану, что шею свело от напряжения. Только проследите, чтобы ваш протеже пистолетик с собой захватил. Очень тот пистолетик нас интересует.