Только сейчас Гуров увидел, что Крячко пытается приподняться и по шее у него стекает кровь.

Крячко видел Гурова в каком-то зыбком полусне. Майор все пытался сказать, мол, осторожнее, убийца вооружен, но не мог.

– Наручники, понятых. Работайте. Вызовите "Скорую"! Гуров встал на колени, заглянул Крячко в глаза.
– Не крути головой. Все нормально. Все кончилось. Ты сработал отлично, Станислав. А вот головушку бандиту под удар подставлять не следовало.

Гуров еще долго что-то говорил, не вникая в смысл собственных слов, внимательно глядя в глаза Крячко, пытаясь определить его состояние.

– Товарищ подполковник, - сказал кто-то и тронул Гурова за плечо.

Он обернулся, увидел белые халаты, носилки, погладил Крячко по щеке и сказал:

– Я к тебе завтра приду.

Крячко лечь на носилки отказался, санитары взяли его под руки и увели.

Понятые, оперативники, следователь прокуратуры, фотограф из НТО заполнили номер.

Подполковнику захотелось в последний раз взглянуть на Ивана, но Гурова оттеснили - люди начали работать, и он оказался лишним.

Гуров спустился вниз к администратору.

– Разрешите?
– Он снял телефонную трубку и набрал номер Орлова.
– Тебе сообщили? Увезли, глаза у него нормальные, думаю, все в порядке. Позволил подойти к себе сзади... Старший группы! Позор! Нет, Петр Николаевич, ему я этого не сказал, разговаривал ласково. Да, люблю я людей, люблю! Оттого и злюсь. Поехал домой, а ты сиди и жди, хотя смысла в этом никакого. В камеру его, и пусть работает прокуратура, это уже их огород.

В кабинете полковника Орлова находился генерал Турилин. Когда Орлов закончил разговор с Гуровым, Константин Константинович спросил:

– Что вы так сурово с ним, даже не поздравили...

– А Леве мои поздравления ни к чему, он сам себя поздравил, - ответил Орлов.
– А высшей похвалы для него не существует.

– Ну-ну.
– Генерал покачал головой.
– Вам виднее.

– Константин Константинович, он мой друг, я Леву знаю.

– Он человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Генерал улыбнулся.

– Преступник подготовил Гурову аварию, а наши ребята ночью колесо машины исправили. Когда демонстрация с катастрофой прошла, я Гурова встретил в аэропорту и рассказал ему об этом - он бровью не повел. Ему вроде бы жизнь спасли, а он только кивнул, и никаких эмоций. А сегодня случайно выясни - лось, что перед выездом Гуров сам внимательно проверил крепления колес и тормоза. Каково?

– Молодец. Профессионал.

– Согласен.
– Орлов прижал ладонь к груди.
– Почему мне не сказал? Я же ему друг, посмеялись бы и забыли. А то получается, что мы считаем, мол, человека спасли, а он сам перестраховался и при этом молчит. Хотите считать себя спасителями - считайте, а я умнее и плевал на вас!

– Петр Николаевич, зачем так?
– сказал осуждающе генерал.
– Не захотел человек вас радости лишать.

– А сегодня? Кричит на меня "Где бы ты спрятал пистолет? Отвечай!" - И тут же. "В гостинице, - говорит, в одном из холодильников, за задней панелью".

Константин Константинович рассмеялся.

– Ну и что? Преступник занимался ремонтом холодильников. Ничего сверхъестественного Лева не придумал.

– Полагаете? Верно, элементарная логика. Только мне все становится ясным "после", а Гурову в нужный момент... "Снимем наблюдение и ждем у гостиницы. Никуда не денется придет, деньги и пистолет в одном месте, двух тайников быть не должно. Пистолет найдем, заменим патроны на холостые. Убийца - профессионал может проверить, есть ли патрон в канале ствола. Задерживать у холодильника нельзя, потому как Иван пистолет швырнет, начнет драться, понятые ничего не увидят..." И командует, и командует, ну все знает...

– Ничего не поделаешь, приходится терпеть.
– Константин Константинович поднялся, пожал Орлову руку.
– Поздравляю и благодарю. Удача никогда не мешает, а сейчас особенно вовремя. "Персоналка" Гурова ликвидировалась, даже самые бдительные церберы будут теперь помалкивать. О здоровье Крячко доложите утром...

Утром Гуров проснулся рано, сварил пачку пельменей, полив уксусом, глотал, обжигаясь, затем, выпив кружку чая с медом, снова лег. Разбудил его телефонный звонок. Гуров взглянул на часы - уже одиннадцать, наверное, звонят сообщить о здоровье Станислава. Снял трубку.

– Гуров. Как он?

– Как он, мне неизвестно. Лев Иванович, а вот Рита и Ольга чувствуют себя прекрасно, передают вам привет.

– Орлов, ты?

– Лев Иванович, успокойтесь.
– Голос звучал мягко, но начальственно.
– Ваши девочки у меня в гостях, чувствуют себя великолепно и даже не догадываются, что уехать без вашего согласия они не могут. Я знаю, что вы человек в высшей степени разумный и не станете сейчас звонить полковнику Орлову и генералу Турилину. Ситуация сугубо личная, касается лишь вас и меня.