– Оставим эмоции. Перейдем к фактам - Орлов говорил ровно, монотонно.
– Прочитав твои записи, я очень рассердился. Мягко выражаясь, ты вел себя несерьезно..

– Ты хотел обратиться к фактам, - перебил Гуров.

– Хорошо. Ты не поинтересовался, а экспертиза установила, что Кружнева застрелили из пистолета, на которого ранее были убиты еще четыре человека. Розыском занимаются территориальные органы и министерство, так что твои предложения о спутнике Лебедева являлись пусть и хлипкой, но версией, и мимо нее я пройти не имел права. Подал рапорт, генерал доложил наверх и приказал нам работать. Я прикинул, если тебя решат убрать, стрелять не будут. Самым уязвимым местом является твоя машина. Ребята из ГАИ нашли в своем хозяйстве разбитую "шестерку", привинтили твой номер. Мы установили за Лемешевым и Лебедевым наблюдение и стали ждать. Минувшей ночью у твоей машины Лемешев отвинтил правое колесо и отправился к своему шефу с докладом. Мы колесо поправили. Дальнейшее предугадать было нетрудно. Тебе позвонили и передали телеграмму?

– Да. И ты мог бы меня предупредить, не устраивать цирк, - недовольно заметил Гуров.

– Так ты все равно должен был ехать. Иван на такси проследовал за тобой. Мы его по пути на несколько минут задержали, дали возможность твоей машине "разбиться", а Ивану полюбоваться на дело своих рук.

– Значит, вы видели, как я, словно последний кретин, болтался на улице Воровского?

– Лева, не обижайся, каждый работает, как умеет. Ты находишься в отпуске и волен вести себя, как хочешь. Орлов старался не улыбаться.

– Стой!
– Гуров повернулся к Орлову, схватил за руку.
– Значит, старика с дыней вы засекли?

– Он арестован в аэропорту Адлера. Мало того, он прилетел в Москву с напарником, которого мы взяли сразу, и вместо него запустили своего человека.

– Кого?

– Майора Крячко. Я подумал, что тебе будет приятно, если в заключительной стадии примет участие твой парень.

– Хорошо, Петр Николаевич, это мы обсудим на досуге.

– Нет уж!
– перебил Орлов.
– Ты вел себя, черт знает как, ты оскорбил меня нелепым подозрением и теперь рядишься в прокурорский мундир.

– Ну, ладно, ладно!

– Нет, не ладно! И прекрати употреблять это идиотское словечко! Все кругом твердят его как попугаи. Откуда вы только его выкопали?

Гуров взглянул на начальника с любопытством и миролюбиво сказал:

– Хорошо, Петр Николаевич. Что мы имеем и как собираемся жить дальше?

– Имеем двух подозреваемых Юрий Петрович Лебедев фигура достаточно ясная. Такие финансисты нам не внове, довести до суда его, конечно, следует, но конкретной опасности он сейчас не представляет. Иван Николаевич Лемешев - дело иное. Исполнителей, охранников и убийц мы видали, но наемного убийцу такого профессионального уровня я встретил впервые.

– Мужик серьезный, - согласился Гуров.
– У него холодная кровь, как у земноводных. Если мы сумеем взять его живым и эскулапы признают его нормальным, я наших психиатров пошлю к чертовой матери.

– В одном любопытном дневнике я прочитал, что Лебедева следует брать с деньгами, а Ивана с оружием в руках, иначе ничего не докажешь.

– Знаю.

– И прекрасно. Ты и выполнишь.

Гуров не хотел присутствовать при первом допросе Лебедева. Уж слишком получалось театрально, обещал преступнику встретиться - и пожалуйста! Но Орлов считал, что Лебедева следует "ломать" быстро, так как Иван еще гуляет на свободе. Гуров возразил:

Лебедев может помочь в изобличении Лемешева, но не в его задержании.

Лебедев, увидев Гурова, замер. Живой и, судя по всему, абсолютно здоровый, Гуров смерил скучающим взглядом арестованного, отвернулся и занялся вылавливанием дольки лимона из стакана с чаем.

– Итак, Юрий Петрович, ваше затянувшееся путешествие закончилось. Пора писать отчет, подводить, так сказать, баланс, - сказал Орлов.
– Меня зовут Петром Николаевичем, Льва Ивановича вам представлять не надо.

Лебедев приподнялся со стула, чуть не сказал "очень приятно", опустился на место и кивнул.

– Произошло недоразумение. Будете записывать?

– Зачем?
– Орлов сцепил пальцы, смотрел терпеливо. Валяйте.

От этого "валяйте" Лебедев вздрогнул, набычился и упрямо сказал.

– А я желаю только под протокол.

– Вы не в ресторане, а я не официант.
– Орлов взглянул на часы - Пятнадцать минут.
– И включил магнитофон. Потом прослушаете, и, если пожелаете, - он сделал паузу, мы ваш рассказ отпечатаем на машинке, и вы его подпишете.

– Три дня назад ко мне пришел старый знакомый. Когда-то, лет двадцать назад, я действительно имел отношение к финансовым операциям, которые не поощряются Уголовным кодексом - Лебедев хихикнул.

Гуров сосал лимон, смотрел на осунувшийся профиль Лебедева и его монолога не слышал.

– Лев Иванович! Я к вам обращаюсь!
– донесся до Гурова раздраженный голос полковника.
– У вас вопросы есть?

– Один.
– Гуров проглотил лимон, пересел к столу. Вы, Юрий Петрович, деньги Лемешеву давали?

– Какому Лемешеву?
– удивился Лебедев.
– Сергею Яковлевичу?
– Опомнился и, глядя на Гурова проникновенно, спросил!
– Вы Ивана имеете в виду? Так я ему ничего не должен.