Вавилон показался бы рядом с Иркаллой захолустным сельцом. Повсюду вздымались и громоздились друг на друга здания, были разбиты сады, на колесницах ездили духи. Прямо на улицах росли гранатовые деревья, по стенам струились лозы хмеля, а дома были сплошь добротные, из хорошего кирпича. Повсюду стояли лавки и питейные дома, и денег в них не просили, а все отдавали за так. Но Креол в лавки даже не заходил, потому что из рук мертвецов нельзя принимать ничего.

Были тут и демоны — гала и Безголовые. Но они служили владычице Эрешкигаль, исполняли ее волю. Гала охраняли духов от этемму и другой нечисти, Безголовые следили за порядком, словно городская стража. Тех, кто нарушал законы Кура, они безжалостно избивали голыми руками или даже выкидывали за стены, на поживу асакку.

Но тем, кто склонял голову перед волей Эрешкигаль, в Куре жилось совсем и неплохо. Креол ходил по цветущим улицам, глядел на пьющих вино и играющих в шек-трак духов и все ясней понимал, какую совершил глупость, поверив тогда Элигору.

— Чрево Тиамат, — пробормотал он. — И чего я тут так боялся?

Хотя… Креол проводил взглядом одного духа, висевшего в ручищах демонов-стражей. Двое Безголовых с телами будто из слоновой кости тащили корчащегося и стенающего горбуна, а тот все сильней дымился, из его рта и ушей высовывались змеиные головы, пальцы извивались, точно щупальца…

— Что с ним? — спросил маг ближайшего прохожего.

— В утукку обращается, — ответил тот, равнодушно глядя на расправу. — Ты недавно умер?

Креол не стал говорить, что жив. Вместо этого он расспросил прохожего, и тот поведал, что те, чью душу точит злая страсть, слишком жадные или завистливые, гневливые или прожорливые рано или поздно начинают обращаться в нечистых тварей, утукку. Их утаскивают куда-то совсем далеко, к самым границам Кура, и там они живут, точно дикие звери, все больше утрачивая сходство с людьми.

Креол решил, что старый Халай точно где-то там, но едва он об этом подумал, как ба-а-а!..

Завернув за угол, маг остановился, как вкопанный. Перед ним был засаженный финиковыми деревьями сад, а среди деревьев — большой уютный дом, а перед домом — богатый пиршественный стол, а во главе стола…

— Отрыжка утукку!.. — только и произнес Креол.

— Ох, быть мне дырявым горшком, если это не самый жалкий из моих учеников! — рассмеялся Халай Джи Беш. — Неужто ты наконец-то сдох, Креол? Я давно тебя тут поджидаю! Ну иди сюда, иди, садись за стол, угощайся всем, чем боги послали!

— Ты всегда был дерьмовым магом, старик, — произнес Креол, не сделав и шага. — Вот и сейчас не смог увидеть, что я жив и во плоти… ну, почти.

— О-о-о, тогда я тебе сочувствую, — улыбнулся Халай Джи Беш. — Тебе придется возвращаться и страдать не только за свои грехи, но и за мои. Кха-ха-ха!..

Старик аж затрясся от злого смеха. И его домочадцы тоже засмеялись, угодливо поддакивая. Креол узнал кое-кого из них — то были старые рабы Халая. Дядюшка Нгешти, тетушка Нимзагеси… ему стало жаль несчастных. Что за ужасная судьба — всю жизнь служить этому маскиму и после смерти тоже от него не избавиться.

Креол бы их освободил от этой участи, только не видел к тому пути. Он уже убил Халая один раз, во второй раз не выйдет. А изгнать духа можно только в сам Кур. Можно попытаться его расточить, но это делу не поможет, спустя время Халай вернется.

— Ладно, когда умрешь, буду и тебя рад видеть за своим столом, — неожиданно радушно произнес старик. — Я не держу зла за то, что ты меня убил. А то хочешь, садись и сейчас, отведай… или ты все-таки помнишь мои уроки, щенок?!

— Ты был скверным учителем, но я помню, что еду мертвых есть нельзя, — все-таки присел на свободный табурет Креол. — Скажи мне только, где искать отца, если ты это знаешь.

— Почем мне знать? — фыркнул Халай. — Я ему не брат, не сын и не отец. Где-то за стенами, во внутренних кругах.

Креол молча поднялся и пошел прочь. Вслед ему неслось:

— Что, вот это и все?! Больше ничего не скажешь своему учителю?! Не отдашь дань уважения, не поблагодаришь за все, что я тебе дал?!

Даже один Безголовый остановился, заслышав эти крики, хотя у него и ушей-то не было. А Креол шагал к вратам, что разделяли первый и второй круги Иркаллы.

Всего их семь, но до седьмого топать не придется. Там Ганзир, дворец богини Эрешкигаль, там царствует владычица Кура, и туда простому духу не попасть, да и живого пустят разве что из удивления, что кто-то своей волей спустился в Преисподнюю.