Шрифт:
– Ну-ну, совет да любовь молодым… Самое время сейчас.
Он все-таки не усидел на месте, вскочил, подошел к окну и замер, сложив руки на груди и уставившись куда-то вдаль.
Свенсен, продолжавший все это время заинтересованно разглядывать обстановку, бросил, наконец, это занятие и с беспокойством смотрел на княжичей.
– Надеюсь, княгиня от удара об ограду в прах не обратилась? – сухо осведомился Финист после напряженного молчания. – В преклонном возрасте такие происшествия даром не проходят…
– Финист, ей двадцать четыре.
Брат обернулся и с недоверчивой гримасой хмыкнул:
– Да что ты? Силы великие, чего не бывает на белом свете… И долго он такую невесту искал?
– Да что искать-то? – удивился Яр. – Дочь Извола Телеса всегда под рукой была…
Финист ничего не ответил, только сжал губы и, не взглянув больше на Яра, стремительно вышел из зала.
– Эй! Эй, меня подожди! – воскликнул Свенсен и бросился следом.
Глава 5
– Что случилось? – Калина догнал Финиста на широкой главной лестнице.
– Ничего не случилось.
– Неужели? Ты на себя посмотри. В чем дело? Ты расстроен женитьбой отца?
– Его женитьба меня не касается. Тебя, между прочим, тоже.
– Меня-то да, а вот ты что сорвался, как ошпаренный? Можешь объяснить?
– Незачем, Калина. Ничего занятного, поверь, – буркнул Финист.
– Допустим… Кстати, с тебя талер.
Финисту было грех спорить: талер он действительно задолжал. Про транспорт он ляпнул походя, голова была занята несколько иным, нежели выполнением условий игры, которая забавляла друзей уже давно. Монеты кочевали из кармана Финиста к Калине и обратно, и на круг обычно побеждал Финист. Но тут всё очевидно. Финист нашарил в кармане мелочь и отдал Калине монету. Тот довольно цокнул языком. Невелика прибыль, но швидену-полукровке приятно было уличить чистокровного славича в пренебрежении родным языком.
– Пойдем, Калина, я тебе твои покои покажу.
– А откуда ты знаешь, которые мои?
– А я не знаю, – пожал плечами Финист. – Какие выберешь, такие и будут твои. Покои для гостей у нас в этом крыле. Ну, было так раньше. И вряд ли порядок изменился.
Финист свернул в коридор.
– Покои… – мечтательно повторил Калина. – Слово-то какое… уёмистое, приятное. И что у вас считается покоями? Мне бы хватило просто спальни с ванной комнатой.
– Спальня будет, это я обещаю. И гостиная, почитать там, выпить стаканчик-другой, музыку послушать, кинему посмотреть. И столовая, на тот случай, если не захочешь трапезничать с княжеской семьей…
Финист распахнул перед Калиной одну из дверей:
– Вот например. Ну, как?
Калина присвистнул:
– Ничего себе! Ага, беру эти.
– Может, в соседние заглянешь?
– Зачем?.. Господи, как хорошо… Сосной пахнет… – Калина вошел в короткий и узкий внутренний коридор, провел рукой по гладким светлым доскам.
Финист не собирался поразить друга. Сам Калина вырос в небедном доме и к роскоши был привычен. Но видимо, в доме швиденского промышленника не было помещений, целиком отделанных и обставленных природным деревом.
– Освоишься без меня? – уточнил Финист.
– Да что я, ребёнок? – усмехнулся Калина, всё ещё озираясь. – Справлюсь. А… вещи? У меня сумка в самоходе осталась.
– Хочешь – сам сходи. Не хочешь – вон там кнопочка есть, вызови прислугу. И извини меня, я должен идти.
Калина остановился в дверях и прислонился к косяку.
– Финист, а кто такой Телес?
Иногда въедливость Калины и его склонность слышать и запоминать то, что его совершенно не касалось, вставали Финисту поперек горла. Но за годы, проведенные вместе с Калиной, Финист взял себе за правило спокойно относиться к привычкам друга и предпочитал на его вопросы отвечать честно. Потому что не сейчас, так потом всё равно пристанет с расспросами.
– Извол Телес… – Финист устало вздохнул. – Опытный ратник, когда-то был начальником охраны князя Власта, а после тяжелого ранения ушел на покой, учил усть-ижорских мальчишек мордобою. Меня тоже.
– Ты был хорошим учеником, – Калина, некогда сполна испытавший на себе боевые навыки Финиста, осторожно пощупал подбородок и улыбнулся: – А что его дочь?
– Ничего.
– А что ты тогда с лица спал, если ничего? – прищурился Калина. – Что тебя вдруг так потрясло? Это тем более удивительно, что ты прежде никогда не вспоминал дочь Извола Телеса.
– Нечего было вспоминать. Давным-давно мы с ней были… приятелями.
Калина вытаращил глаза:
– Приятелями? Парень с девушкой? Я должен сам догадаться, что это означает в языческой Славии?
– Пусть твое воображение отдохнет, – печально улыбнулся Финист. – Мне было почти восемнадцать. Ей – четырнадцать, и она была лучше всех на свете. Но в свое первое Новолуние она выбрала не меня. С той ночи мы не виделись. Еще вопросы?
Явно смущенный Калина примирительно взмахнул ладонями, помолчал немного, потом старательно зевнул: