В зале на нас опять обрушились доклады с трибуны и уже на первом, «Молодежь в борьбе с фашистскими убийцами народов», я задремал. В сознание возвращался только при аплодисментах, так что получасовая речь «Единство молодежи всех южнославянских народов и боевое братство с молодежью Советского Союза — залог победы» прошла мимо меня. Несколько менее идеологизированным и потому более интересным оказался спич, озаглавленный «Молодежь и будущее нашей Родины», но я все равно слушал краем уха, на фоне, и чуть было не проворонил, когда Иво из президиума вызвал на трибуну меня.

Блин, мы так не договаривались! Пока я шел из задних рядов к сцене, к устланным боснийскими коврами трибуне и столу президиума, за которым на заднике взирал в зал огромный портрет Сталина, я судорожно пытался сообразить, о чем говорить. Что такого важного я могу сказать собравшимся? И уже на последних шагах, когда поставил ногу на лесенку, ведущую к сцене, понял.

Оратор из меня как из зайца машинист, но куда деваться, тем более когда на мне сошлись глаза сидящих в зале — нет, не начальства на первом ряду, а молодежи на задних.

— Другови, я скажу просто. Фашизм это смерть. И чем больше нас умирает, тем сильнее фашизм. Поэтому наше дело обернуть эту смерть на них, а не умирать самим.

В зале заволновались.

— Умереть дело нехитрое. Вы все храбрые ребята, и я знаю, что если придется, отдадите свои жизни, прямо как поется в нашей песне «Умријети за слободу може само див-јунак!». Но куда сложнее выжить и победить, а для этого нужен ум и опыт, нужно учиться. Владимир Ленин на съезде комсомола так и ставил задачу «Учиться, учиться и еще раз учиться!»

Глаза Иосипа Францевича раскрылись от удивления, он никак не ожидал такого от «кадета Сабурова», а я поймал кураж и не удержался, что называется «из хулиганских побуждений»:

— Друже Тито, я верно цитирую?

— Да, — кивнул оторопевший Верховный.

— Тогда продолжу. Мы должны учиться военному делу настоящим образом! Мы должны создавать группы по взаимному обучению, искать инструкторов и наставников, чтобы наше умение бить фашистов росло с каждым днем! Каждый час, потраченный на освоение оружия, тактики или приемов связи это сбереженные в бою жизни, это смерть врагов!

Ф-фух, судя по овации, пару слов связать мне удалось. Но чего это стоило — уже спустившись в зал, я понял, что взмок, это вам не шуточки шутить перед ротой своих в доску парней.

В догонку, чтоб жизнь совсем медом не казалась, избрали меня в Национальный комитет Союза антифашистской молодежи и, что хуже всего, в Секретариат. Комитет еще ладно, там просто щеки надувать надо и время от времени голосовать, а вот Секретариат тянет всю исполнительную и организационную работу. Карма, не иначе — всю жизнь бегал от любых общественно-политических нагрузок, что в школе, что в армии, что потом. Придется вспоминать, как велась работа в федерации — бюрократические приемы они ведь только внешне отличаются, а внутри все одинаково. Постановка задачи, обеспечение ресурсами, контроль исполнения…

Пока я там заседал и речи толкал, наши времени не теряли, успели в пару рейдов сходить под командой Бранко, натащили трофеев. Оглядел я кучу добра — а у нас полноценный Новый год получается! Ну, кое-что в обмен пустил, кое-что оплатил, чтобы всем подарочки достались.

Отмечали в относительно тесном кругу — Иво, Секретариат и мои орлы, всего человек двадцать. Девчонки расстарались, из небольшого набора продуктов создали всякого-разного — и затрапезную тюрю-попару из черствого хлеба, горячего молока, брынзы и масла, и обычный пребранац из фасоли, и более праздничные голубцы-сарму в капустных листьях. В качестве центрального блюда приготовили котел лонаца, а мне нажарили картошки, уж больно я по ней соскучился.

Бранко приволок сливовицу — выменял на итальянскую форму, Глиша — большой кувшин красного вина, тоже махнул у бошняков. Ну грех же глинтвейн не сделать, полез на кухню к Живке, Але и еще одной барышне из Секретариата выцыганить специй — так меня оттуда полотенцами выгнали. Пришлось бегом-бегом искать в городе бакалейную лавку и тратить незаконно нажитое на кардамон, гвоздику и корицу с анисом. Апельсинов сейчас не найти, зато есть яблоки и вишневое варенье. Покрутил, повертел — очень недурно будет. Ну, знатоки носы сморщат, но нам и так хорошо.

Накрыли стол, сели, Глиша оглядел все наше богатство, хлопнул в ладоши и потер их:

— Почти как дома, только поросенка не хватает!

— Ничего, — рассадил я ребят по лавкам, — обещаю, что следующий новый год встретим как положено, с поросенком! А пока так.

Пока так, простенько — на елке праздничный наряд из пулеметных лент. И гранаты в качестве шаров. Да и елка условная — вбитые в стену гвозди, на которых висело наше снаряжение. Зато уютно трещали поленья в очаге и освещала центр стола керосиновая лампа.