[Тигрь Ламповый]: Это попа!

[Zimba]: Аааа… Ээээ.... Какая-то она плоская снизу…

[Тигрь Ламповый]: Ну… Наверно, она на чём-то сидит.

[Zimba]: На твоих коленках? ;-)

[Тигрь Ламповый]: Не-не-не, ты не подумай ничего дурного!

[Zimba]: А почему? И что дурного в том, чтобы мне посидеть на твоих коленках, коли уж ты меня так красиво описал в облике девушки?

[Тигрь Ламповый]: Да в общем-то ничего… Просто неудобно вот так сразу… Да ещё и с почётной гостьей из далёкого мира… Некультурно что ли…

[Zimba]: Ну можно и не так сразу. Давай тогда я аккуратно и культурно выхожу из стены в твоей комнате, деликатно снимаю шляпку, слегка замаравшуюся в дальней дороге, и вежливо склоняю голову в знак уважения и приветствия.

[Тигрь Ламповый]: Оу! Я очень ценю ваши манеры, мадмуазель! Или мадам?

[Zimba]: Мадмуазель. В нашем мире никто не слыхал понятия "семья". Соответственно, и замужество – тоже из раздела околонаучной фантастики.

[Тигрь Ламповый]: Хорошо, мадмуазель! Тогда я предлагаю вам кресло, а сам наливаю в чашечки ароматный свежесваренный кофе. с\_/ с\_/

[Zimba]: Хлюп! Ой простите великодушно, манерам вашим пока не обучена, ибо прибыла издалека!

[Тигрь Ламповый]: :-D :-D Да ничего страшного, сударыня! Вы прекрасны и без манер!

[Zimba]: Польщённая вашим признанием, я встаю, снимаю своё дорожное пальто, под которым у меня только красивая сорочка и обтягивающие шорты. А, ну и, собственно, я сама. Я же человеческая девушка, да. :-)) Я не поняла, ты сидишь или стоишь?

[Тигрь Ламповый]: Сижу в кресле напротив тебя!

[Zimba]: Тогда я медленно подхожу к тебе, встаю рядом и начинаю нежно гладить тебя по волосам, по щекам…

[Тигрь Ламповый]: Ммммм, у тебя действительно мягкие и тёплые ручки!

Я читал её сообщения и явственно ощущал на себе всё, что она писала. Нет, я чувствовал не прикосновения, а реакцию своего тела, как будто эти прикосновения были настоящими. По коже головы стадом диких тараканов проносились мурашки, щёки теплели, дыхание становилось чаще.

[Zimba]: Как тебе и нравится ;-) Я сажусь к тебе на коленки и целую в губки :-*******

Меня захлестнуло её тепло – будто меня укутали в неосязаемо мягкий плед, сотканный из лучей далёкой звезды. Звезды из галактики, которую только недавно разглядели с Земли. Её сообщения вспыхивали сверхновыми в темноте моего нутра, разнося какую-то неоткрытую доселе энергию по всем измерениям моего тела, которых в этот момент было намного больше трёх. Мне казалось, что мои ответы действуют на неё так же. Я плыл с ней по какой-то переливающейся всеми красками реке, у которой не было берегов, а над нами было только звёздное небо. Я летел с ней облаком квантов, вне времени, вне восприятий, вне слов…

[Zimba]: Витюшка! Через 15 минут у тебя батя придёт.

[Тигрь Ламповый]: Аааа!!!! Солнышко моё, Зимбочка! Это было просто мега-архи-супер-АХРЕНЕННО!!!!!!!!!! :-* :-* :-*

[Zimba]: Да, Тигрик мой, Витечка! :-***** :-****** Я тебя обожаю! Мы с тобой просто созданы друг для друга!!! Но всё же поторопись, батя уже в магазин внизу заходит за пузырём. Сейчас купит и домой пойдёт. ;-)

[Тигрь Ламповый]: Хорошо, облачко моё волшебное! :-* Расстанемся с тобой ненадолго, хорошо?

[Zimba]: Хорошо, тигрёнок мой! Я буду скучать и тешить себя надеждами! :-* :-** :-***

*Zimba надела шляпку и, откланявшись, удалилась в стену.

А я встал, выключил комп и пошёл мыть руки.

– Ну что, студиозус, – зычно гаркнул батя с порога своим примерно трёхсотграммовым акцентом. – Зачёт зачли?

– Ага, зачли, – как можно более непринуждённо сказал я.

– Вот видишь! А ты всё «антырнет, антырнет»… Просидел бы в нём и нифига б не выучил!

– Конечно, папа! Ты, как всегда, чертовски прав! – сказал я, придав голосу максимально издевательскую интонацию, но триста грамм в батином лбу сработали как щит, от которого моя издёвка, срикошетив, отлетела куда-то в окно.

– Ещё бы! – самодовольно крякнул батя. – Я в твои годы был примерным студентом! Отличником! Передовиком!

«Ага-ага! – подумал я. – Помню, на каком-то застолье твой друг рассказывал, как ты в одну из поездок на картошку, нажравшись самогону, доказывал местным коровам превосходство марксистской идеологии над буржуазной, а они с тобой не соглашались…»

Но вслух сказал лишь:

– Пойду к Дёрику математику учить. Приду поздно.

Но разумеется, до математики мне в этот сказочный вечер было примерно как Далай-Ламе до свежести батиных носков. Я пошёл бродить по вечерним улицам моего городишки и осознавать только что случившееся. Если моя загадочная собеседница не соврала, то у меня только что был вирт с инопланетным существом, которое настолько непохоже на человека, что, по большому счёту, при других обстоятельствах, даже находясь в одном и том же месте, мы с ней не могли бы подозревать о существовании друг друга. Но здесь всё сложилось иначе, и она вышла на контакт. Разум ненадолго начал приходить в норму и подкинул мне в топку размышления вопрос «а зачем ей это всё?». Также немного поволновали вопросы, как она увидела перемещения моего бати незадолго до его прихода и откуда она узнала моё имя – ведь помню, что я его не называл. Но подсознание быстро заткнуло все сомнения: «Так ведь инопланетянка, сверхсущество, все дела. Лучше вспомни, как нам было кайфово!»

Прошастав до полодиннадцатого вечера, так и не придя к сколь-нибудь убедительным выводам, я вернулся домой. Мать уже спала, укрыв лицо упавшим на него почти дочитанным романом. Отец ворочался в полудрёме и никак не мог уснуть, несмотря на почти допитый сегодняшний пузырь. Говорят, бессонница на фоне запоя – первый признак надвигающейся белой горячки. Но вот ведь странность: впервые за всю жизнь мне не было его жаль. Взрослею, что ли?

– Ну шшшшо, стдент, – промямлил батя, – ккккк мтматиккк?