Я ощущал себя взрослым. И дома выполнял соответствующие обязанности: забирал брата из детского сада, готовил еду для всех. Дед грустил и периодически ездил на могилку к бабушке. Установил там оградку, скамейку и стол. Посадил сосенку. Я хотел отвлечь его от скорбных мыслей и поэтому, например, записывал на видеокассеты утренние выпуски десятиминутных передач про автомобили. Мне казалось, поскольку дед много времени проводил в гараже, тема автомобилей соответствует его увлечению. Еще я любил заниматься с дедом математикой. Он мотивировал меня решать примеры на несколько тем вперед и задачи со звездочкой. Я пересказывал ему то, что читал для уроков истории и литературы. Дед спрашивал, почему происходило так, а не иначе, и я задумывался, находил причинно-следственные связи. Мне это помогало на уроках уверенно излагать свои мысли, когда остальные могли просто вызубрить, не отражая сути.

Мы с дедом любили ходить в баню по субботам, а потом играть в шахматы. Он сидел в одном полотенце, похожий на древнего грека, – чинно пил горячий чай, покручивал седую прядь на голове, пока я обдумывал свои ходы. Наши шахматные вечера стали традицией.

В «Энциклопедии для маленьких джентльменов» раздел про шахматы я изучил самым тщательным образом, чтобы стать достойным игроком. Но мое внимание снова привлекли заклеенные липкой пленкой страницы. Я устранил установленное ограничение, и мне открылось увлекательное и познавательное чтение. Ведь никто тогда не занимался сексуальным просвещением детей.

Когда у меня были уроки по субботам, мама давала мне ключи от своей квартиры. Так я никого не будил в выходной рано утром. Мне доставляло удовольствие хвастаться перед одноклассниками, что я живу один в огромной квартире, допоздна смотрю фильмы…

Как-то весной 2001 года я не сразу после уроков пошел к деду – показал друзьям квартиру, а потом решил остаться в ней ненадолго. Изучая книги в шкафу, я нашел отцовские журналы, напечатанные на грубой серой бумаге, обучающие кунг-фу. Рядом с ними лежала видеокассета без обозначений. Оказалось, что на ней был записан эротический фильм. Я проматывал на пикантные сцены. У меня была эрекция, но я не знал, что должен делать. Прозрачная вязкая жидкость капала с моего члена. Я снимал штаны и ставил между ног ведро, продолжая смотреть. Так я проделал несколько раз, но не чувствовал того удовлетворения, о котором читал в энциклопедии. Однажды я уединился в туалете, пока мама готовила еду. Я подумал: если в фильме мужчина двигается взад и вперед над женщиной, то руками я могу создать подобие влагалища, двигая ими вверх и вниз. Мастурбируя, я ощущал приятное расслабление. В голове всплывали кадры из фильма. Неожиданно меня накрыло. Я был так поражен этому чувству, что чуть не упал с унитаза. И осознал, зачем люди занимаются этим. Это самое главное мое открытие в одиннадцать лет. После этого я мастурбировал при любом удобном случае.

Примерно через пару лет я посмотрел фильм «Дорожное приключение», где мне запомнилась сцена, в которой герою Шона Уильяма Скотта медсестра давила на простату через анальное отверстие, от чего тот испытал бешенный оргазм. Я решил попробовать то же самое. Своей рукой было не очень удобно делать подобное. Тогда я взял чапельник с округлым лакированным черенком, который смазал кремом для рук, и засунул в себя почти целиком. Оргазм был мощным, но не нарастающим, а резко берущим верхний пик, словно по нажатию кнопки. Иногда в ванной я засовывал себе пару пальцев, чтобы представлять чувства женщины, которой я также бы погрузил их внутрь. Это возбуждало еще сильнее.

Я только перешел в шестой класс, когда решил обзавестись подругой. После уроков, идя обычным маршрутом из школы, встретил одноклассницу Галю. Я проводил ее до дома, где она навещала дедушку. Тот раньше руководил местным пивзаводом. Галина была угловатой плоской девочкой с прической как у пуделя. Она не вызывала во мне симпатии, я просто ухватился за первую возможность завести подружку. Приходил к ней пару раз в гости.

Когда Галя предложила вместе посмотреть мультфильмы по телевизору, я заявил, что вырос из этого. После уроков одноклассники бежали домой смотреть очередных «Покемонов», «Котопса» или «Губку Боба». Мне были непонятны их увлечения. Когда Андрей пытался мне рассказать сюжет первого фильма о Гарри Поттере, я посчитал, что у него серьезные проблемы со вкусом. Однако при показной взрослости во мне еще жил ребенок.

Разбирая старые вещи на шкафу в комнате деда, я нашел игровую приставку Dandy, которую мне купили в далеком 1994 году. Отец с мамой вырывали друг у друга джойстик, чтобы поиграть в «Марио». Иногда очередь доходила и до меня. Бабушке не нравилось, как я стою перед телевизором, нервно вдавливая кнопки, поэтому мою забаву отправили на шкаф. Мне хотелось проверить, работает ли еще приставка. Большинство детей в то время уже имели 16-битную Sega. Зато у Макса была игровая приставка как у меня. Освоившись в управлении джойстиком, я стал проводить много времени у друга за любимой игрой Teenage Mutant Ninja Turtles III.

В начале сентября 2001 года ко мне с серьезным разговором обратилась мама. Я был на балконе. Она вошла ко мне и прикрыла за собой дверь. Сказала, что ей важно со мной поговорить. Она беременна, но не знает, оставлять ребенка или нет. Николай после регистрации брака ночевал у нас буквально один раз. Их отношения стремительно начались и быстро распались. Я в то время был полон оптимизма. Был уверен, что мы сможем воспитать нового ребенка в нашей семье. Маму воодушевила моя поддержка. Вопреки мнению деда и Николая она решила оставить ребенка.

Мы стали чаще жить в четырехкомнатной квартире. Мама периодически приходила с нами туда, чтобы дать возможность деду отдохнуть.

Так было и 11 сентября 2001 года. Вечером мы меняли постельное белье перед телевизором. Внезапно эфир прервался на экстренное сообщение: горит небоскреб в Нью-Йорке. Мы не понимали, что происходит. Я добавил громкость. Наш корреспондент стоял на крыше высотки, рассказывая о страшной авиакатастрофе. На заднем плане вздымался дым от одной из башен-близнецов. Спустя мгновение другой самолет врезался во второе здание. Мы не могли понять, как два разных пилота могли допустить одну и ту же чудовищную ошибку, ведь небо было ясным. Лишь потом сообщили, что это теракт. Тогда я впервые задумался о жутком значении этого слова. А прежде те, кого называли террористами, были для меня лишь условными злодеями в американских боевиках.