– Райан, скажи, пожалуйста, у тебя есть мечта?

Я не знал, что ответить на этот вопрос. Как и у любого мальчишки у меня, конечно, были мечты, но эти мечты не выходили за рамки абстракции. Я видел конечную точку – хороший дом, напичканный люксовой техникой и дорогостоящей мебелью; черный спорт-кар, стоящий у изгороди возле дома; отпуск на островах, обеды в вип-залах изысканных заведений, осуществленные детские мечты и тому подобное. Но это был результат и не более. Вот только результат чего?

Я рассказал об этом Ребекке, и она посмеялась надо мной:

– Все это детские сказки, Райан. Ты – догматик. Веришь в то, что сам себе и придумал.

– Тогда скажи, какая у тебя мечта?

– Однажды я наберусь смелости и стану певицей…

– Певицей?! – удивился я. – Но ты ведь совсем не умеешь петь.

– А разве когда-то поздно начать? Я хочу сказать, что если никогда не попробую, то, наверное, однажды очень пожалею об этом. Никто не знает, получится у меня или нет, но ведь… это всего лишь попытка, не так ли?

– Наверное, да… это так… А почему именно певицей?

– Потому что когда я остаюсь совсем одна, то начинаю петь. Я воображаю себе полные залы и прожекторы, светящие мне в лицо. И я такая красивая! В шикарном белом платье и голубыми туфельками! Стою на выдуманной сцене и напеваю песни, которые давно уже придуманы, но которые мои в этих мечтах… Разве у тебя нет такого? Разве ты не представляешь, как достижения других были бы твоими?

– Я… Я не знаю, Ребекка. Когда я остаюсь совсем один, то просто-напросто разговариваю сам с собой. Иногда я мечтаю… то есть не о чем-то конкретном, но я представляю себя в другой жизни и другой роли. Как бы все могло обернуться, если бы однажды случилось по-другому.

– И кто же тот человек, которого ты представляешь?

– Он всегда разный. Не один и тот же. Это разные сценарии моих несуществующих жизней. Но я знаю, что ни один из этих сценариев никогда не станет реальностью. А ты, Ребекка… Почему ты так и не решилась написать свою собственную песню?

– Потому что это всего лишь мечта. А мечты всегда недостижимы. Они просто есть. Просто для того, чтобы жизнь не казалась такой уж скучной. Однажды я все же рискну, но, знаешь… ведь из этого ничего не выйдет, как у нас с тобой…

– А вдруг? Вдруг ты запишешь свою первую песню и поймешь, что это твое?

– Я боюсь разочароваться… Тогда не останется ничего, что будет греть меня, когда я буду совсем одна. Я возненавижу музыку. Ты бы стал рисковать прелестью своей мечты, чтобы просто попробовать? Хотя… у тебя ведь и мечты-то нет… Но однажды, может быть, я все-таки попробую это сделать…

Мы оба понимали, что это наша последняя встреча. Никаких тебе больше вечеров с диалогами скучного фильма на заднем плане и фантазий о любви, которая испарится через каких-нибудь пару минут. Она открывала мне свое сердце. Я не мог ей открыть свое. Потому что в моем сердце ровным счетом ничего и не было. Мы крутили воспоминания о нашей первой встрече, как случайно наткнулись друг на друга у прилавка небольшого кафе. Я заказал ей кофе и протянул его потными руками. Мы сидели и говорили о неважном. Мы фантазировали о великом, но, как оказалось, нам обоим нужен был только секс. Это была попытка построить любовь, чтобы понять, что никакая это к черту не любовь, всего лишь потребность, украшенная юношескими соображениями о романтике.

– Знаешь, Райан, нам нужно с тобой расстаться…

Я промолчал.

– У меня появился ухажер. Его зовут Бредли Смит и он… он по-настоящему любит меня. Я говорю это, чтобы ты знал, что мы навсегда прощаемся. Мне было приятно с тобой и, наверное, я буду очень скучать. Ведь я соврала тебе, Райан. Я люблю тебя. Но ты никогда не станешь моим. Я чувствую это…

– Ребекка, я…

– Тс-с-с… Не перебивай. Позволь мне насладиться последними мгновениями нашей встречи. Я знаю, ты недоступен мне. Но сделай мне одолжение – пиши мне письма. Хоть иногда. Просто пиши мне. Даже если я никогда не узнаю про эти письма.

В тот вечер мы с ней расстались. История наших отношений облетела окрестности нашего города всего за один день. Для всего населения мы были влюбленной парочкой, которые перестали любить, и лишь для меня одного мы всегда оставались никем. В тот вечер я написал ей письмо и никогда его не отправил. Я пытался открыться ей, но мне нечего было открыть. Она не разбила мне сердце, но в нем образовалась трещина. Наверное, она была там всегда. Просто какое-то время ее затыкала Ребекка Купер – миловидная девушка девятнадцати лет, навсегда оставшаяся для меня молодой и прекрасной.

С тех пор мы никогда не виделись с ней и я никогда о ней не упоминал.

Вечером, после нашего разговора с Кристиной Суон, я сидел перед ноутбуком с мерцавшей надписью «Глава 1» и почему-то думал о Ребекке. Мне нечего было написать ей в этот вечер. Она открыла во мне любовь к письму и позволила верить в свою мечту, но так и не показала мне, что такое любовь. И ни одна девушка после не смогла мне этого показать. Я так и остался один, сам по себе, с трещиной в сердце, наполненной пустотой. Ни один, даже самый развратный секс, не пробудил во мне теплых чувств.