Шрифт:
Поймав себя на мысли, что кусаю губу, вздохнул прерывисто, стараясь, чтобы это вздох был не слишком громким, и, поерзав в тщетной попытке устроиться поудобнее на жёсткой скамье, продолжил записывать за учителем, всё больше и больше впадая в уныние.
– … таким образом… – мел дрянной, с вкраплениями песка и мелких камешков, и, наверное, с избытком клея в составе, отчего Ивану Ильичу приходится по два, а иногда и по три раза прописывать на доске формулы. Звук отменно мерзкий, бесящий… как и вся эта дурацкая, нелепая ситуация!
Высиживать на уроках, записывая (тетради проверяют!) вслед за учителем то, что давным-давно знаешь, и так день за днём, неделя за неделей…
В том году было не так тошно – отчасти потому, что некоторые предметы нужно было вспомнить, а некоторые, как ту же историю и литературу, фактически учить заново – с советской, единственно верной точки зрения. Ну и… возраст, опять же!
Все эти записочки, шепотки, социальное взаимодействие со сверстниками… и вот уже урок не кажется таким унылым, потому что думаешь не только о математике, но и о том, что на перемене нужно подойти к Тане, а после уроков будет футбол, и нужно надрать «ашкам» задницы!
А социология и психология? Когда историк начинает что-то говорить, а я – помню, что на это событие есть и иные точки зрения… но ведь интересно же, как думают люди! Как им положено думать…
Ну а сейчас… вся эта занимательная советская социология давным-давно обрыдла и навевает тошноту, а предметы я знаю так, что в любой момент могу сдать выпускные экзамены, и очень даже неплохо! Даже сочинение, самое сложное для меня, напишу как минимум на четвёрку, если не будут вовсе уж безобразно валить.
Поглядывая на часы, висящие над головой, Иван Ильич несколько ускорился, но всё равно не успел, и домашнее задание мы записывали уже после звонка…
… который, разумеется, для учителя!
Собрав всё с парты, запихал в рюкзачок, по соседству с взятой в стирку спецовкой.
– … годик скоро исполнится, – краем уха слышу одного из «детных» учеников, – а от груди до сих пор супруга не отучила, хотя и на работу уже пора! В ясли записали, но не знаю, как…
Слушая такие разговоры, я иногда думаю, что это какой-то неправильный СССР.
Здесь бесплатные квартиры дают не всем, а, за редким исключениям, передовикам производства и пламенным коммунистам, которые многожды отработали эту бесплатность – горбом или языком. Остальным – бараки и коммуналки…
…и зарплаты, на которые не разгуляешься [23] , если они, эти зарплаты, вообще есть [24] .
О фармакологии и медицине мне, как человеку причастному, даже думать тошно [25] ! Закрытость СССР, она же во всё проявляется, и в науке – в том числе.
23
Средняя зарплата в СССР в 1970-м году была 122 р., и это – именно средняя, с зарплатами шахтёров, металлургов и работников Крайнего Севера. Нормальная, на заводе, 90-120 р., для служащих и 60 не редкость, у колхозников совсем весело. При этом стоимость яиц была от 90 до 130 копеек за десяток, чайной (самой дешёвой) колбасы 1 р. 70 к., литр масла – 1 р. 70 к., сыр «Пошехонский» (самый дешёвый) – 2 р. 60 к.
24
Зарплаты были в совхозах, в колхозах – трудодни, которые часто выплачивали не деньгами, а зерном, бураком и прочим. То есть после работы колхозник работал уже на подворье и… часть продуктов, которые он произвёл в свободное от работы (!) время, обязан был сдать в качестве налога. Даже если у человека не было подворья, он обязан был сдавать продукты, и это – не шутка и не злобный вымысел автора. Напоминаю – на дворе (в книге) 1969, и «колхозное крепостное право» всё ещё действует. До определённого времени каждый крестьянин, помимо работы в колхозе, должен был сдать определённое количество яиц, масла, молока, шерсти и далее, в некоторых регионах (не ручаюсь, но встречал) вплоть до пера и пуха.
25
Если кто лечился во времена СССР, то должен помнить, как «доставали» иностранные лекарства. ДАЖЕ если их аналоги выпускались в СССР, иностранные (почему-то!) котировались много выше.
Любая информация извне идёт сперва на самый верх, на согласование, и томится там, как правило, годами и десятилетиями. А врачи учатся по учебникам, выпущенным десять, а то и двадцать лет назад, и даже не знают, что наука давно шагнула вперёд!
С социалкой, которая якобы оправдывает всё это безобразие, тоже не всё гладко. Даже если отставить в сторону колхозы с их крепостным правом и пенсиями в три рубля, то куда подевался декретный отпуск в три года?! Тот самый, оплачиваемый!
А нет его [26] … как нет и многого другого. Поэтому и думаю, что либо это не тот СССР… либо все эти блага появились уже на закате страны, в 80-е, во время либерализации…
26
С 1 апреля 1956 года женщинам-работницам и служащим отпуск по беременности и родам был увеличен с 77 до 112 календарных дней (56 дней до родов и 56 дней после родов), при осложнённых родах или рождения двух и более детей – 126 дней (56 дней до родов и 70 после родов)
С 13 октября 1956 года женщинам было предоставлено право на дополнительный отпуск без (!) сохранения заработной платы сроком до 3 месяцев после отпуска по беременности и родам, включавшийся в общий и непрерывный трудовой стаж.
С 1 января 1969 года женщинам, имеющим грудных детей, по их просьбе, кроме отпуска по беременности и родам, был предоставлен дополнительный отпуск без (!) сохранения заработной платы до достижения ребёнком возраста 1 года.
В 1991 (!) году в СССР мамам предоставлялся 3-летний (частично оплачиваемый) отпуск по уходу за ребёнком.
… либо «свидетели СССР» просто врут! Врут, как очевидцы [27] , потому что хотят помнить только хорошее.
Утрамбовав наконец свои вещи в рюкзак, скомкано попрощался с одноклассниками и выскочил в коридор. Преодолевая поток людей, торопящихся к выходу, я, как лосось на нерест, пробиваюсь вглубь школы.
– Елизавета Антоновна! – заметив химичку, машу ей, преисполненный самой отчаянной надеждой.
– Миша? – сощурилась она, останавливаясь и цепляя на нос очки.
27
Опытным следователям известна древняя, как говно мамонта, фраза: «Врет как очевидец». Появилась она не на пустом месте и является прямым следствием некоторых свойств человеческой психики. Свидетели почти всегда пытаются самостоятельно додумать детали, которые не успели заметить или запомнить. И чем больше промежуток времени между событием и допросом, тем больше деталей выдумывают свидетели. По-этому показания свидетелей имеются в виду, но должны тщательно проверяться и перепроверяться.
– Да помню, помню… – сказала она таким тоном, что у меня всё рухнуло внутри.
– Я… – она снова сняла очки и протёрла их шалью, – поговорила с директором, но знаешь… он решительно против!
– Он… – учительница запнулась, будто подбирая слова, – тяжёлый человек. Знаешь, из тех, кто полагает свою точку зрения единственно верной…
– Не подумай! – смущённо опомнилась она, вильнув глазами в строну, – Он… хороший человек! Настоящий коммунист, в Партии с сорок третьего года! Воевал! В составе агитбригады на фронте бывал.