— Ой, непросто нам с ними придется, Андрей Ильич. Кстати, как там ваш Шляпин, нашел следы взлома?

— Нашел, Семен Семенович, но тесты еще не закончены.

— Знаете, Андрей Ильич, я по-всякому вертел в голове ситуацию со взломом, и пришел к одной простой идее: есть тут у нас живой шпион, внедренный. А попросту кто-то, кого иностранная разведка купила. И он не иначе пронес внутрь флеш-накопитель с вирусом. Вот откуда все и пошло. Другого способа у них узнать о нашем «Призраке» не было возможности. И перебрав все варианты, я сузил круг подозреваемых. Вас и ваших замов, включая Бориса Смыслова, я отбросил, так как всю вашу команду интересовал успех. Это означает научные степени, рост проекта, собственные лаборатории и отделы, десятки сотрудников, переезд в Москву, наконец. Ну и зарплаты соответствующие, что тоже немаловажно. Секретарей я тоже отбросил, никто из них не имел физического доступа к машине. Остаются те, кто мало что выигрывал от успеха проекта, но знал о нем достаточно.

— Вы это о программистах? — и на лице академика отобразилось удивление. — Так большинство тоже не имело физического доступа к машине.

— Зато они могли вредоносный код вписать между строк своего кода, не за один раз, а постепенно, пока полностью вражескую программу не перенесут в наше железо. Ну а шеф не доглядел, все мы люди. Проверки на вирусы программа выдержала: она работала как надо, а целого вируса там никогда и не было, он появился только когда все части в машину попали. Как вам такое измышление? — и Семен Семенович поставил пустую кофейную чашку на стол, и прямо посмотрел в лицо академику.

— Вынужден вас разочаровать, хотя это теоретически возможно, но не у нас. Такая деятельность неизбежно выдала бы программиста. Прежде чем код попадет в машину, он проходит несколько этапов тестирования, начиная на профессиональное качество программы и кончая проверкой компьютерной безопасностью. При такой схеме заражения главного компьютера шпиона неизбежно бы обнаружили. Вы, Семен Семенович, просто не в курсе, ведь это моя служба. Шпион должен был рискнуть только один раз, и этот риск, как вы правильно заметили, связан с флеш-накопителем, на котором этот человек принес сюда вирус. Да, флешки запрещены, и все точки подключения заблокированы, за исключением трех мест, которые находятся в секретных комнатах. Конечно, низкоуровневый сотрудник не мог попасть и туда, но он мог подменить флешку тому, кто имеет доступ, предварительно скопировав данные с чужой флешки на свою, чтобы владелец не заподозрил подмены. Это означает, что такой человек дружит с одним из тех, кто имеет соответствующий доступ, и обманутый сотрудник ему доверяет. Вот кого вам стоит искать, друга или подругу. Ну тут не мне вас учить, что делать дальше. Как, по-вашему, Семен Семенович, Мише Шляпину можно доверить исследование реального пути вируса в главный компьютер?

— Я думаю, можно. Но для верности надо придать ему в помощь двоих-троих, и с каждым разъяснительную работу провести, что любой из его коллег может оказаться шпионом.

— Ну это уже не по мне. Я подберу людей, а дальше дело ваше. Меня не учили тонким шпионским материям. Так что инструктаж вы как-нибудь сами без меня, — поморщившись, сказал Столетов.

***

Оперативную группу ГРУшников привезли на обычном грузовике. Да и какая легковушка выдержит трех трехсоткилограммовых роботов и двух людей, одним из которых оказалась девица.

— Капитан Наталья Воробьева, командир подразделения специального назначения, — представилась она академику Столетову. Ей было на вид лет двадцать восемь, синеглазая и русоволосая, со стройной фигурой, к которой очень шла военная форма.

— Рад, что прибыли в наше распоряжение, — академик сразу расставил точки над И. — Нам ваша помощь очень пригодится. И это хорошо, что у вас три робота, лучше рискнуть роботом, чем жизнью человека.

— А обязательно рисковать, господин директор?

— Видите ли, капитан, ситуация такая, что без риска не обойтись. Кто-то должен попробовать переместиться вслед за Смысловым и принести оттуда данные, чтобы мы могли быть уверены в выживании людей.

— А вы пошлите туда камеру и устройство возврата, ну и газоанализатор, чтобы атмосферу проверить. Запустите таймер минут на десять, этого вам за глаза хватит, — в ответ предложила Воробьева.

— Отличная идея, капитан. Распоряжусь, наши парни такую штуку еще сегодня соорудят.

Двух спецов, компьютерщика и следователя, привезли отдельно, на обычном мерседесе. Им предстояло возглавить расследование. С этого момента команда Столетова подчинялась им. Он вздохнул с облегчением, необходимость приставить к Шляпину помощников и их инструктировать отпала.

***

Старый пошел со мной. Он все время боялся, что я вляпаюсь во что-то опасное. Иными словами, он не понимал и боялся роботов.

— Ну и где здесь место, откуда железяки черпают силу? — оглядываясь по сторонам и ища взглядом место для зарядки роботов, спросил я.

— Ты о чем, Борис?

— Эти железяки не могут работать без электричества, и они должны где-то заряжаться. Не знаю, как это у вас называется.

— А, ты, наверное, о том месте, где железяки спят? — внезапно осенило Старого.

— Можно и так сказать, — согласился я. Хоть Старый и был уже в возрасте, но соображал быстро.

— Пойдем, я тебе покажу.

Мы лавировали мимо работающих гигантов метра по четыре в высоту каждый, между кусками угля, падающими сверху, чуть не на наши головы. Железяки тоже старались не навредить нам, но работать не переставали. Наконец Старый вывел к нише, в которую оказалась подведена толстенная медная шина, а вокруг нее в стену были врезаны розетки непомерной величины.

— Ага, это то самое место, — согласился я, — а теперь пойдем, посмотрим на поломанных железяк и инструменты. Тогда я, может быть, пойму, что с этим всем можно делать.