Как-то получается, что во время ужина я больше нас веселила. Чувствую, что настроение Медведя связано со мной. Переживает из-за меток, наверное. Сестра советовала подольше не признаваться. А я же такая, что долго в себе носить не могу. Вот и вывалила правду, облегчив зудящую совесть.

Следующие дни проходят обалденно круто. Алина больше не игнорирует мои сообщения, как раньше бывало. Вырывается из дома хоть ненадолго, чтобы встретиться со мной. После работы я жду ее всегда на нашем месте. И нам сложно расставаться из-за поцелуев.

Я вообще не из тех правильных мальчиков, которые умеют серьезно встречаться с девочками. Ну не страдал я раньше постоянством. С Алинкой что-то треснуло внутри меня. Был же свободный Медведь, а теперь я тащусь от того, что у меня появилась желанная девушка. Которая не сбегает, не выпускает колючки, не строит из себя безразличную вредину.

Она моя. О да-а, от этого еще как сносит крышу.

Хожу довольный, хоть и со взбудораженным младшим Медведем. Но ничего, потерплю. Все равно ведь никому не отдам мою Звездочку.

Веду себя как обычно. Тем не менее, родители заметили перемены. Мама сразу подумала о той загадочной девушке, которой я недавно заинтриговал. Не стал пока подтверждать или отрицать. Теперь они вообще не успокоятся, пока не выяснят, кто сына так сильно смог осчастливить.

От внимания команды тоже не скрылось.

— Дарский, и почему такой довольный вторую тренировку подряд? — спрашивает Илья в раздевалке.

— Тебя увидел и радуюсь. Хочешь, обнимемся? — отшучиваюсь.

— Ага-ага, столько знакомы и раньше ты почему-то не реагировал на меня с радостной лыбой.

Ну начинается.

— Эту честь передал твоей Варе. Пусть она тебя любовно встречает.

Илья тут же цветет, напомнил ему о самом приятном.

— Миха, не заговаривай зубы, — Артем теперь пристает. — Что-то со спором, наверное, связано?

Переглядываюсь с Арсом и Назаром, они напускают на себя серьезный вид, продолжая одеваться. Значит, не сдали. Ну, я так надеюсь.

— Спор? Какой спор?

— Миха, не придуривайся!

— Еще скажи, что сдался, но ворота все равно не отдашь?

Нападают парни из линии защитников. Они-то больше всего на мое место метят, нападающим и так достается много славы, а тем чаще всего пинки от соперников.

Захлопываю свой шкафчик, направляюсь на выход.

— Нам самим догадываться, или прояснишь? Пять дней осталось до конца спора, — напоминает о сроках Димон, выкрикивая в спину.

Разворачиваюсь.

— А знаете, что? Попробуйте не поубивать друг друга за мои ворота. Я проиграл. За пять дней ничего не изменится.

— Миха! — возмущенно зовет Арс.

Взглядом показываю, чтобы молчал.

— Все сказал. Теперь отцепитесь.

Оставляю команду разбираться уже без меня.

Сегодня не смена Алинки. Прохожу мимо будки администратора. Без нее так пусто, так непривычно. Хочу поскорей с моей девочкой встретиться. И не отпускать. Украсть у всех, чтобы не лезли, одни с любопытством, другие с угрозами. Тренер со мной вообще сквозь зубы общается. Может, вообще пора другую команду искать.

На поле попадаю раньше всех. Тяжело с воротами прощаться. Служили мне, помогали, а я, как стена, стоял, защищал честь команды. Теперь все. Буду на них любоваться издалека. Сам виноват, понимаю.

Я подумывал, что мог бы признаться в споре Алинке. Но тогда она просила еще подождать. А что мне признаваться, если она сама морочила голову, продолжая общаться с пловцом? Вот и молчал.

В тот день я плюнул на все. Но больше было жаль не ворота. Да, привык, но я на любом месте в команде буду самым крутым и заметным. Опять потом попросят поменяться. Вроде я не знаю их, часто за мной повторяют.

Я испытал тогда больше, чем просто потерю какого-то места на поле. Мысленно бесился, что теряю девушку. Теряю свою маленькую Звездочку. Теряю из-за гребанной амфибии. Вот что тогда меня беспокоило больнее всего.

Приезд Алины подкинул меня выше самого высокого здания в городе. А признание ее… уронило с моста почти что на дно.

Как признаться теперь? Я, конечно, не верю в гадания. Алина верит, я понял по ней.

Она еще такая наивная, искала своего рыцаря с метками. Столько хитростей провернула, принцесса моя. То ли проверяла нас, то ли выясняла, кто покажет себя годным рыцарем, а кто лузером. Не знаю, что делала. Но клялась, что с пловцом не целовалась. Ну да, я расспрашивал. Все равно пусть водяной черт на глаза не попадается. До сих пор на Глеба срабатывает кулачный рефлекс.