Шрифт:
И Барбаросса купился, спасибо советской классике!
На прощание же он сказал:
– На выходные ко мне в гости приедет мой брат с женой. Вечно они угощенья мои хают. Уж больно хочется заткнуть этих напыщенных индюков за пояс. Чего-то новенького им! Чтоб не зазнавались, будто всю поваренную книгу Орлании наизусть знают! Ты сможешь испечь мне три таких вот лепешки?
– С доставкой прямо к вашему порогу, – мгновенно сориентировалась я. – И с вас деньги на продукты.
– Продукты с тебя! Тогда в этом месяце можешь забыть о подати.
– В этом и двух последующих, – прищурилась я.
– А, претемный с тобой, сестричка Бертоло! – махнул пухлой ладошкой сборщик. – Пусть будет по одной лепешке за каждый месяц. При условии, что они будут такими же вкусными, разумеется.
– Иначе и не может быть, – горячо заверила я.
Наконец, он ушел. Притихшая Миша помогла мне прибрать со стола и помыть посуду.
– Манон, но откуда мы возьмем деньги на продукты? – спросила девочка с тревогой. – У нас не осталось ни единой монетки, ни продуктов. Можно пойти на площадь и...
– Нет, мы не станем побираться!
– возмутилась я.
– Об этом не переживай, солнышко. Я обязательно все раздобуду. Тебе теперь, правда, не нужно ни о чем переживать, я все беру на себя. А теперь давай-ка укладываться. Хочешь послушать на ночь сказку про мальчика со шрамом в виде молнии на лбу?
– Да-а-а! – с восторгом закричала девчушка.
Она обожала слушать сказки из моего мира. Сама я не особая любительница читать, но зато кучу фильмов пересмотрела и теперь с удовольствием пересказывала их Мише.
Девчушка очень быстро уснула, но мне сон не шел.
Действительно – на что я куплю муку, яйца, масло, томаты, сыр и остальные ингредиенты, когда в кармане ни гроша?
Эх, не надо было оставлять Кайрану колье и обручальное кольцо. Сейчас было б, и чем Барбаросе заплатить, и на что поесть купить…
Хотя, пусть подавится! Жалко, что в глотку ему не запихала!
Обойдусь, и прекрасно!
ГЛАВА 30
Кто бы знал, до чего не люблю занимать!
Вот просто терпеть это не могу с самого детства, когда маме месяцами задерживали зарплату в школе. Тогда она бегала одалживать у соседки – весьма обеспеченной, как мне тогда казалось, тети Марианны, муж которой держал на рынке палатку с трусами и лифчиками.
Тетя Марианна давала в долг, раздуваясь от собственной щедрости и значимости. А потом, поджав накрашенные губы, обсуждала с другими соседками, какие мы малоимущие и наглые.
Вот с тех самых пор я и ненавижу одалживать что-либо у кого бы то не было. Зато очень хорошо умею это делать. Просительные интонации и грустные глаза, готовые вот-вот заплакать – вот и весь секрет успеха.
Главное, дать почувстовать тому, у кого просишь, себя великим благодетелем и спасителем.
Как ни хотелось этого избежать, пришлось брать продукты в долг и устраивать спектакль. Хозяин бакалейной лавки, в отличие от тетки Марианны, проникся моей актерской игрой настолько, что сам зарыдал, после чего согласился нас выручить.
Он был приятелем Бертоло до того, как с тем случились все злоключения и он пошел по наклонной. Наверное, еще поэтому не отказал. Но злоупотреблять его доверием, конечно, нельзя.
Я должна была раздобыть крупную сумму в самое ближайшее время.
А пока, отправив Мишу на ферму за молоком и сыром, решительно одернула занавеску и вошла в каморку Бертоло.
Мужчина лежал на топчане, безучастно уставившись в стенку.
– Я принесла тебе чай.
Услышав мой голос, он повернулся в мою сторону, как будто впервые увидел.
– Чай, чай… – пробормотал он и с неожиданной злостью закричал. – Да кто ты вообще? Явилась сюда прямо с улицы, установила свои порядки. Что тебе нужно от нас? Хочешь завладеть пекарней?
– Твоя потерянная и вновь обретенная сестра, – хладнокровно сказала я и поставила перед ним чашку.
– Не было у меня никакой сестры!
– А теперь, считай, есть! Ты спрашиваешь, кто я такая. А не хочешь тот же самый вопрос задать себе? Кто ты такой, Бертоло, и что сделал со своей жизнью? Может быть, хватит уже жалеть себя? Ну да, ушла жена… Мне вон тоже жених изменял с лучшей подругой, а муж так вообще на моих глазах крутил с премерзкой девицей и вел себя по отношению ко мне просто отвратительно. И ничего, жива-здорова! Зато у тебя есть чудесная дочь и она души не чает в своем отце. Не подводи ее!