— Зачем ты меня пригласил? — Резко спрашиваю я, садясь за стол, и он наливает мне бокал вина. — Все это не обязательно. Ты можешь делать и иметь все, что захочешь, у тебя подписан контракт, а значит, ты получаешь меня в любом случае. Так зачем притворяться?

Тео поднимает бровь, откидываясь на спинку стула с собственным бокалом вина.

— Почему бы и нет? — Приятная улыбка все еще на его лице. — Нет ничего плохого в том, чтобы иметь хорошие манеры, Марика. На самом деле, я считаю, что это просто необходимо в той жизни, которую мы ведем. Она так часто бывает жестокой и кровавой, не так ли? Что плохого в том, чтобы придать ей немного утонченности и элегантности?

— Ничего, я полагаю. — Я хмуро смотрю на него, делая глоток вина. Оно восхитительно, у него такой же хороший вкус в вине, как и в одежде... если, конечно, он выбрал платье.

— Ты, например, элегантна. — Он непринужденно указывает на меня одной длиннопалой рукой, и я чувствую небольшой толчок в груди от того, как он жестикулирует. Мне всегда казались привлекательными мужские руки, у Адрика они широкие и тяжелые, отчего я чувствую себя еще более маленькой и хрупкой, когда он меня обнимает. А вот руки Тео... Они выглядят проворными, ловкими. Руки художника на руках жестокого человека, хотя все в его внешности, кажется, призвано создавать атмосферу очарования и благородной харизмы. Какую бы жестокость он ни таил в себе, она скрыта под поверхностью.

Я представляю, как его руки касаются меня, и эта мысль вызывает во мне трепет желания, которого, как я знаю, не должно быть.

— Ты образованная принцесса Братвы, — продолжает Тео. — С тобой нужно обращаться с той вежливостью, которую ты заслуживаешь.

Я бросаю на него короткий взгляд и делаю еще один глоток вина, чтобы скрыть свое потрясение. И снова я слышу в его голосе ту нить искренности, которая меня удивляет. Я не знаю, что с этим делать. Мне хочется думать, что он лжец, что он притворяется, чтобы завлечь меня, заставить поверить, что он такой, каким не является. Но зачем? У него уже есть контракт, по которому я стану его женой. Единственное объяснение, он настолько самодостаточен, что нуждается в моей искренней привязанности, но это не то чувство, которое я от него получаю.

Он либо исключительный лжец - что ужасает, - либо имеет в виду то, что говорит. И это тоже пугает, потому что не имеет смысла.

— Давай наслаждаться едой. — Он улыбается мне. — Ты уже бывала здесь?

Я качаю головой, видя, что к нам направляется официант с подносом.

— Я взял на себя смелость заказать первое блюдо, — говорит он, указывая на официанта. — Надеюсь, ты любишь морепродукты.

— Люблю, — отвечаю я, наблюдая за тем, как официант расставляет тарелки: фуа-гра на тонких кростини, миски с похоже биском из омара, тарелки с эскарго. Еда исключительная, вплоть до пасты с чернилами кальмара и креветками, которую я заказываю, а Тео наслаждается стейком.

— Почему ты так долго ждал свадьбы? — Спрашиваю я между тем, как исчезает первое блюдо и нам приносят основное. — Я бы предположила, что ты овдовел. Я была удивлена, когда узнала...

— Что ты станешь моей первой женой? — Тео усмехается. — Я знаю, что тебе трудно в это поверить, Марика, но брак для меня кое-что значит. Если мне нужно только удовольствие и кто-то, кто согреет мою постель, это достаточно легко найти.

От того, что он говорит это так прямо, мои щеки пылают.

— Я не удивлена, что услышала это, — холодно отвечаю я ему, запоздало понимая, что это звучит как комплимент, и, судя по тому, как он ухмыляется, он воспринимает это именно так.

— Я хочу, чтобы моя жена была компаньоном, — спокойно говорит он. — Не только постель или кто-то, кто родит мне детей, но и кто-то, чье общество мне нравится. Так что если ты задаешься вопросом, почему ты здесь сегодня, Марика, то, помимо простой вежливости, это потому, что я хочу выяснить, нравится ли нам общество друг друга.

— Но почему? — Я растерянно смотрю на него. — Мы уже помолвлены. Контракт не может быть разорван, даже если мы узнаем, что ненавидим друг друга.

Тео пожимает плечами.

— Ты, конечно, права. Контракт обязывает. Я согласился на этот брак, потому что в моем возрасте я обнаружил, что уже не так тяготею к кровопролитию, как раньше. Если я смогу избежать войны с Братвой и при этом получить достаточно прибыли, чтобы сохранить одобрение других королей, то я предпочту это. А брак с тобой позволяет достичь двух целей, и дает мне жену, которая обеспечит мне наследника, на котором настаивают короли.

Я моргнула, немного удивленная. Я и представить себе не могла, что он тоже чувствует давление, чтобы жениться.

— Я думала, что принуждение к браку, это только то, что случается с женщинами в этом мире, — язвительно замечаю я, и Тео смеется. Это тоже смягчает его лицо, делая его еще более красивым.

— Ну, я не могу представить, что это одно и то же, — говорит он. — Но есть прецедент, когда даже человека, повелевающего королями, могут вытеснить, если окажется, что он не соблюдает традиции и устои, которые поддерживают нашу силу. Так что да, на меня оказывалось давление, чтобы я женился и обеспечил наследника. Наш брак я не считал чем-то неизбежным, даже если бы мы с тобой не угодили друг другу. Но... — он пожал плечами. — Я подумал, что хотел бы выяснить это до свадьбы. Я подумал, что ты тоже захочешь. Тогда, по крайней мере, мы могли бы пойти на нее, имея представление о том, чего ожидать.