Открыла рот, чтобы извиниться, однако Морозов вдруг изменился в лице. Сжал руль до скрипа, а следом тихо сказал:

– Уходи от людей, которым ты не нужна, Сахарок. Научись отпускать, в будущем пригодится.

Сквозь тишину в салоне и временные петли до нас донесся звон хрустальной ромашки. Как разбивается хрупкое стекло, так разлетелось на осколки твое сердце, Рудольф. И вряд ли в мире существует мастер, способный собрать его заново.

– А он что сделал? Пояснил как-то насчет невесты?

Я зарядила кисточкой себе в глаз, когда услышала вопрос Ирки. Громко выругавшись, аккуратно вытащила салфетку для снятия макияжа и принялась за исправления последствий собственной криворукости.

Утренняя беседа с женских тем плавно перетекла ко вчерашней встрече с Рудольфом и последующим событиям.

– Ничего, – буркнула я. – Остаток пути мы говорили только о работе. Решили действовать честно. Вот, собираюсь на каток. Сегодня утром еле с кровати поднялась, дались мне эти коньки. Все равно на льду как корова.

Розовые пылинки исчезли, глаз перестал слезиться. Про себя я поблагодарила создателя водостойкой туши и механических каялов для прорисовки слизистой. В противном случае пошла бы на каток модной пандой.

Покосившись на экран смартфона, я приметила ухмылку на лице подруги.

– Захарова, где твоя женская чуткость? – протянула Сорокина.

Она с садистским наслаждением взмахнула ножом над разделочной доской.

Возникло ощущение, словно я со стороны наблюдаю за ведьмой из сказки про упавший домик и девочку. Обычно аккуратная прическа подруги сейчас представляла собой торчащие во все стороны русые пряди. На кончике курносого носа красовался тонкий слой муки, а правый уголок рта пугал кроваво-красным следом от сока.

Сама Ира истерично хихикала, тыкала кончиком ножа во что-то очень полезное и причитала:

– Нормальная баба как делает? Видит шикарного мужика, гладит по хоботу, проверяет на болезни. Ибо зачем тебе больной? Травками все не вылечишь, а медицина нынче дорогая.

Бам! Бам! Бам!

Я вздрогнула от серии ударов и осторожно поправила смартфон на полочке для лучшего обзора.

– Завлекаешь прелестями и… На! – снова грохот. – Все, клиент готов.

Ира стерла пот со лба, и в кадре мелькнул разделочный нож.

– Кстати, ты почему не на работе? – поинтересовалась я, пока Сорокина не вернулась к теме Рудольфа.

– Так Сережа простыл, – подруга пожала плечами. – Ночью температура поднялась, утром полкомнаты разнес от скуки. Теперь убирается. А в больнице пусть кто-то другой кобелям ЗППП лечит.

Казалось, Сергей чувствовал, когда о нем говорят. Минуты не прошло, послышался детский голосок:

– Мам, я иглушки ублал.

Цветочный орнамент обоев позади подруги сменился крышкой стола, потом двумя стульями и наконец – Сереженькой Сорокиным.

Ира повернула экран смартфона к сыну, как его зрачки расширились и почти скрыли карамельную радужку глаз. Пальчики одернули майку, которая на фоне оливковой кожи показалась мне кипенно-белой.

– Мама! – от возмущения Сережа поперхнулся воздухом и обратился ко мне: – Тетя Леля, счас плиду. Никуда не ходите.

Не успела я ответить, как юный джентльмен вылетел из кухни скоростью ветра.

– Ишь какой, – удивилась я. – В школе будет девочкам руку подавать.

– Вчера про деньги заплел, – хохотнула негромко Ира, чтобы сын не услышал. – Сказал: «Мама, будешь моей соделжанкой. Буду тебя соделжать».

Я поморщилась и сдвинула брови. Пока подруга болтала, взяла отброшенную палетку теней и вернулась к макияжу.

– Откуда он понабрался подобных слов?

– Угадай, – неожиданно в голосе Ирки проскользнула материнская ярость. – Безмозглые кретины свой чан с дерьмом носят на плечах без крышки. Вышли недавно на прогулку, один возьми и заори на весь двор про чернильницу-содержанку и налоги.

– Ты плюнула ему ядом в рожу?

– Естественно, – Ира выпятила внушительный бюст. – Но мы говорили о Рудике и вашем совместном времяпрепровождении. Кайся в грехах. Твоя мама, кстати, телефон оборвала вчера.

Недовольно цыкнув, я докрасила второй глаз.

– Мне они с тетей Таей тоже звонили. Все выспрашивали про Морозова, пришлось откреститься интрижкой, – буркнула я.

– Бедный Назарчик, поди, стартанул от горя и приземлился в кровать другой бабы.

Сквозь неплотно запертую дверь душевой долетел глухой стук. Взгляд упал на время: начало девятого. Мелькнула мысль о горничной, которая принесла завтрак в номер. Бросив в кучу косметику, я быстро схватила смартфон.

– Что там? Доставка мужика? – спросила Ира.