Я поморщилась, чем вызвала короткий смешок у Штерна. Он и не догадывался, насколько близок в предположениях к правде. Только в одном ошибся: никаких «шансов» с Рудольфом у нас не было.

Конечно, вероятность встретить незнакомца, с которым ты провела ночь, у дома клиента очень мала. Но не настолько, чтобы верить в превратности судьбы. Скорее банальная неудача, такое случалось даже с лучшими из нас.

– Иван Петрович, – я решила не заострять внимание на теме Рудольфа, потому вернулась к делам. – Давайте все-таки обсудим контракт. Или хотя бы вероятность его заключения.

Штерн прищурился, плечи под темным пуховиком напряглись. Весь флер наивности стерся, маска безобидного старичка треснула во мгновения ока. Все мастер понимал, принимал, играл по этим правилам давно. Вряд ли, конечно, сам, однако наивным дураком точно не являлся.

– На самом деле все контракты заключает моя дочь, – просто ответил он, и я разочарованно прикусила губу. – Без Люды я стараюсь ничего не подписывать. Мне проще работать со стеклом, чем вникать в сложности ваших…

Он неопределенно пошевелил пальцами, и я хмыкнула.

– Бизнес-процессов? – подсказала и услышала в ответ усталое:

– Да. Люда сейчас в Европе, вернется на праздниках. Мне немного стыдно, следовало сразу все прояснить…

В глазах Штерна появилась тоска. Она, как сосущая трясина, вытягивала из мастера детскую радость, которую испытывает каждый взрослый в канун Нового года. В эти дни люди ждали чуда, надеялись на изменение судьбы после боя курантов.

Иван Петрович тоже мечтал о празднике в кругу семьи, а вместо этого получил тот звонок с отказом. Он явственно читался в молчаливой правде об отношениях отца и дочери.

– Вас устраивает зависимое положение? – неожиданно для себя спросила я, потом запнулась и исправилась: – В смысле, вы могли бы сами контролировать процесс. Наши юристы, команда маркетологов, менеджеры. Контракт с «Драгоценностью» позволил бы выйти на другой уровень.

Иван Петрович поднес к губам чашку, медленно вдыхая бодрящий аромат кофе.

– Знаю, – кивнул наконец Штерн, керамика звонко откликнулась при встрече с блюдцем. – Видите ли, Алена, я все понимаю. Но слишком стар для разрыва отношений с дочерью, пусть они больше напоминают деловые.

Я промолчала, все-таки не мне осуждать кого-то. Хотя в душе с мнением Ивана Петровича не согласилась: какой смысл в семье, где ты просто источник благополучия?

– Когда я звонила, супруг Людмилы договорился о встрече от вашего имени, – отпила шоколад, смакуя приятное молочное послевкусие, и почувствовала, как тепло растеклось по венам.

– Я удивился, ведь была оговорена встреча с Рудольфом, – пожал плечами Иван Петрович. – Он позвонил незадолго до вас.

Тяжело вздохнув, я поставила чашку на стол. На языке вертелась парочка ругательств.

– Для людей, которые ведут бизнес, ваш зять и дочь поступили непрофессионально, – мрачно изрекла я. – Бросили вас и нас перед фактом без объявления войны в надежде, что мы перебьемся как пираньи за добычу. Кто выживет, тому и тапки.

– Вы очень прямолинейны, Алена, – улыбнулся мягко Штерн. – Одна из причин, почему я сейчас здесь.

– Веселье?

Мой вопрос, заданный кислым тоном, вызвал у мастера смех.

– Вроде того. Как будто проводишь время с людьми, которые тебе дороги, – Иван Петрович снова замер, большой очертил круглый край чашки с остатками кофе.

Мне оно не нужно, все эти сложности с контрактом. В прошлом я бы развернулась и ушла без оглядки, поскольку слишком ценила свое время. Тратить его на эфемерный шанс заполучить желаемое, пусть и с приятными бонусами – нет, увольте.

Только никуда я не пошла, осталась на месте. С кружкой в руках и мыслями о Рудольфе.

– Тогда ждем вашу дочь, – обреченно заявила я. – И обсуждаем по ходу дела пункты договора. Есть какие-то предпочтения? Мы планировали запустить авторскую серию, а к следующему году – адвент-календари с игрушками.

В уютный мирок гирлянд и ледяных фигур ворвалась шумная, голодная толпа. Я глянула на экран смартфона: ага, сеанс закончился. Посетителей катка погнали со льда, значит, где-то здесь Рудольф с дружком.

– Прекрасная мысль, – сказал Штерн и вскинул брови, заметив кого-то за моей спиной.

Внезапно мужские ладони легли плечи, горячее дыхание обожгло кожу. Знакомый аромат одурманил рассудок, затем недовольный голос Морозова протянул мне в ухо:

– Сахарочек, ты что, моего клиента уводишь?