Мой враг, с другой стороны, выглядел ничем не лучше, а то и хуже. Крупные «руки» я отстрелил ему из Райнигуна, мелкие — оборвал в рукопашной. У него осталось всего две руки и кончились полки со схронами, откуда можно было достать новые.

В барабане моего револьвера ждал последний патрон. И в какой-то момент я увидел цель — тонкую полоску бледной кожи в районе шеи. Если зацепить её, не задев мозга, очищение должно сработать.

Словно разгадав мой план, механик повернулся другим боком, демонстрируя сплошной металлический корпус. И прежде чем я успел подобраться ближе, он вдруг схватился за одну из немногих уцелевших рельс и с силой дёрнул на себя.

Останки металлической «паутины» дрогнули и рухнули вниз — в основном на мою голову, которую тут же заполнила чернота.

— Отец.

Я жив?

— Больно.

Я жив. Я не погиб под стальными обломками. Я всё ещё находился в Полуночи, я мог дышать, двигаться, слышать!

— Отец. Больно. Отец…

Я с трудом открыл глаза, пытаясь разглядеть источник слабого, смутно знакомого голоса, доносящегося откуда-то с другой стороны вселенной. Вскоре мне это удалось, но радости не принесло никакой.

Жуткая фигура механика, в котором не осталось ничего человеческого, держала другую фигуру. Он прижимал беспомощную Адель к стене одной конечностью, а другой отрывал её левую руку. Медленно, но неумолимо, не обращая ни малейшего внимания на её слова.

Запчасти. Она выглядела для него всего лишь набором запчастей.

— Больно. Отец.

— Отпусти… её…

Теперь и мой голос звучал скорее как металлический скрежет, глухой и страшный. При этом не слишком громкий, но и его оказалось достаточно, чтобы голова в безликой железной маске повернулась в мою сторону, а мёртвые белые глаза смотрели почти удивлённо.

Пуля Райнигуна вошла ровно в щель маски, заставив голову резко запрокинуться назад. Брызнула кровь — первая кровь в этом зале, которая была не моей.

Первая и последняя.

Стальное тело «босса» выгнулось, скорчилось, забилось в жутких судорогах, а затем рассыпалось в прах — целиком, заставив бедную Адель упасть на пол. На месте этого праха высотой метра в три возвышался сплошной столб бледного пламени.

В следующий миг он потянулся в мою сторону и впитался в меня без остатка.

Поток бледного пламени Полуночи накрыл меня, на миг закрыв собой весь остальной мир. Ощущения, что нахлынули после, были практически неописуемы. Когда я впервые принял гостей, Полночь осталась очень довольна, и наградила меня небольшой дозой эйфории. Так вот, сейчас вышло очень похоже, только раз эдак в двадцать дольше и сильнее. Мощь, спокойствие, уверенность в своей правоте! Полночь словно намекала, что я наконец совершил поступок, достойный статуса хозяина. Решил проблему, а не создал новые. Испепелил бесполезный пережиток прошлого, вернул замку львиную долю души.

Так почему же в глубине моей собственной души мне от этого было так паршиво?

Поток переполняющей энергии схлынул, оставив меня стоять посреди руин мастерской. Если от бывшего механика мне и передались какие-то особые силы, то сейчас я этого не ощущал. Зато первое испепеление «босса» имело и иные, более заметные последствия.

Для начала, я оказался полностью исцелён — ни ран, ни ушибов, ни переломанных костей, ни пятнышка на абсолютно целой одежде. Во-вторых, обновились патроны в Райнигуне — правда, их оставалось пять, и на шее у меня вновь висел ключ от всех дверей.

В-третьих, я чувствовал сильную связь с замком прямо сейчас, на месте, не садясь на трон. Хоть сейчас бери и взмывай над телом, да смотри, что бы такого придумать с восстановлением мастерской. Или, как вариант, проверяй, нет ли на новой очищенной территории магического зеркала.

Но это всё могло подождать.

Адель лежала без движения возле входа — ровно там, где её схватили и бросили. Её левый плечевой сустав был страшно искорёжен, рука висела на волоске. Белые волосы испачкались от взметнувшейся в воздух пыли, прозрачно-голубые глаза застыли, уставившись в пустоту. На пару секунд эта картина заставила меня похолодеть, но затем я сообразил: завод. Снять ключ с шеи и провернуть до щелчка в отверстии — дело десяти секунд. К немалому моему удивлению, на этот раз после процедуры он не рассыпался в прах.

Механизм внутри металлической девушки заработал, хотя сейчас в нём были слышны скрипы и перебои, особенно в районе пострадавшей руки. Через пару секунд Адель подняла голову и с некоторым трудом приняла сидячее положение.

— Отец? — тихо спросила она, не смотря на меня.

— Я не справился. Прости.

Единственное окно для очищающего выстрела закрылось ровно в тот момент, как меня завалило рельсами. Даже если бы мне удалось выбраться из-под завала чтобы как следует прицелиться, механик бы за это время успел разобрать Адель на винтики, забрать себе её конечности и ими же меня прикончить. На одной чаше весов лежала жизнь безусловно разумного существа и задание Альхирета, на другой — призрачный шанс очистить механика в будущем. Я не гордился принятым решением, но что сделано, то сделано.