Мы дружно заверили, что нет. Надеюсь, он не станет звонить моим родителям. Пётр Алексеевич не то чтобы поверил мальчишке, скорее решил подыграть, приняв чужие правила игры. Ками верит ему, и это видно невооружённым глазом, а значит нужно время, чтобы разобраться в том, что происходит. На своём веку Пётр повидал всякого, и история Эджея могла оказаться правдой, значит сначала он поможет, а всё остальное оставит на потом. Будет ли это нравоучительная порка с его стороны или благодарность с их, время покажет.

Эджей не мог знать, что глушилка работала с перебоями и его примерное местонахождение вычислили. Через десять минут после того, как они направились обживать бункер, во двор заехала чужая машина и остановилась около густого кустарника в тени деревьев, стараясь не привлекать к себе внимание. Сидящие в ней мужчины видели, что нужный им объект покинул это место, мелькнув на экране слежения красной точкой. Глушилка ещё пока не исчерпала запас энергии, и определить, где находится в данный момент Эджей, было сложно. Есть вероятность, что он вернётся к этому дому. Большую часть времени подросток провёл в этом районе. На этот случай во дворе останутся дежурить люди, находящиеся в подчинении у Марка. Они были посвящены только в ту малую часть возникшей проблемы, что им нужно знать для выполнения поставленной задачи. Остальное их не касалось, и они не задавали вопросов.

В бункер нельзя было попасть просто так. Основные входы давно завалены, во избежание паломничества любопытствующих, асоциальных личностей и возможных терактов. Этот недострой связан с подземной системой жизнеобеспечения города. Пётр Алексеевич был одним из тех, кто знал, как попасть внутрь. Его детство прошло в играх рядом с бункером, он видел, как заваривали двери и засыпали все известные ходы в небезопасное для детских игр место. Это только подстегнуло мальчишек найти другой путь попасть внутрь. Он не единственный, кто знал об этом, но интерес к бункеру давно утрачен, а у нынешней молодёжи другие забавы. Пётр провёл нас в бункер, и показал комнаты, где мы можем вполне комфортно расположиться. При желании мы можем изучить коридоры, которые непонятно куда ведут. Скорее всего, именно там имеется ещё один выход на поверхность, а возможно, это тупиковый вариант. Хотя прогулка по тёмным коридорам — не то, чем бы я хотела заниматься.

Сосед отправился домой отдыхать, а мы принялись за обустройство нашего временного жилья. Приятным открытием стал работающий душ. Питьевой водой мы запаслись, а на остальные удобства не рассчитывали. Надувной матрац один, но мы вполне поместимся на нём вдвоём. Стол и стулья сохранились с тех времён, когда в бункер мог заглянуть любой желающий, мы их просто отмыли и перетащили в комнату поближе к душу. Кроме фонариков, у нас были свечи и керосиновая лампа, хранившаяся у Петра Алексеевича на всякий случай. Мне проще, я могу выбраться на поверхность в любой момент, а у Эджея из развлечений будут только книги.

Первый день мы только и делали, что осматривались. Бункер был рассчитан примерно на сто пятьдесят человек. Практически все комнаты представляли собой бетонные коробки без дверей. Оказавшись здесь одна, точно бы сошла с ума от страха. Причудливые тени от лампы, полная тишина и только собственное дыхание и отчётливый звук шагов наводили необъяснимый ужас. Коридоры, заканчивающиеся тупиком, мы проверили, а тот, что должен вести на поверхность, до конца пройти не смогли. Он оказался соединён с туннелем, заполненным водой, и чтобы исследовать его до конца, как минимум нужны резиновые сапоги.

— Эджей, хватит читать. Мне скучно.

— Может, тоже выберешь что-нибудь почитать? — он махнул рукой в сторону кипы газет и журналов.

— Не хочу.

— Сходи наверх, прогуляйся.

— Я не настолько соскучилась по людям.

— Тогда что?

— Я тут подумала, может, твой Марк наврал. Нет никакой взрывчатки.

— Ками, ты же понимаешь, что проверить это можно только одним способом.

— Да, но…

— Хочешь попробовать, провести на мне эксперимент?

— Нет, конечно. Ладно, я спать.

Что на меня нашло? Мальчишке и так несладко приходится, ещё я по больному прошлась. Завтра выберусь из бункера и попробую в сети поискать подходящего специалиста. Вряд ли отыщу, но поискать стоит, нужно что-то делать. Прошло всего три дня, а я уже начала цепляться к парнишке.

Эджей смотрел в книгу и не видел, буквы сливались в одно чёрное пятно. Ками права, сколько он просидит в этом подземелье? Неделю? Месяц? Год? Прошло несколько дней, а ему уже хочется выть. Он привык к свободе, к полётам среди звёзд, а вынужден забиться в нору, словно трусливый заяц. Ему не надо быть видящим, Эджейи так знает, Марк найдёт беглеца. На его стороне знания, люди и сила. Ками вроде уснула, и Эджей, полежав ещё немного, решился проверить, сколько было правды в угрозах Марка. Он тихонько вышел из комнаты, подсвечивая дорогу фонариком. Угнетающая темнота давила со всех сторон. Человеку необходимо видеть яркое солнце, бескрайнее небо и иметь возможность прогуливаться по улочкам города, наслаждаясь красотой окружающего мира.

Эджей зашёл в душ, там они нашли осколок зеркала, в которое он сейчас и смотрел. Отец найдёт его, обязательно найдёт. Но как можно найти того, кто прячется? Душу Эджея разрывали внутренние противоречия, он хотел жить и не хотел жить так. Как крыса, прячась в норе. Так можно и состариться. Рука нащупала в кармане брюк складной нож. Словно в трансе он подцепил самовосстанавливающийся материал, оттянул его от шеи и просунул в образовавшееся пространство лезвие ножа. Будь что будет. Он кочевник, сын своего отца и никогда не склонит голову перед опасностью и чужаками. Только он решает, как ему жить, с кем дружить, а кому служить.