Из-за своих проблем я напрочь забыла о том, что застала Софи и Тьери тут вдвоем, причем не в лучшем расположении духа.

– Он приходил, чтобы признаться в своих чувствах, – ответила Софи, и мне показалось, что прозвучало это довольно мрачно.

Неужели Тьери послушал мои советы и решил с ней поговорить? Похоже, я что-то испортила!

– А ты?.. – неуверенно проговорила я. – Не чувствуешь того же?

– К сожалению, нет. На самом деле я давно знала о чувствах Тьери, но все равно воспринимаю его как друга. Сейчас даже не знаю, как мы с ним будем общаться. Боюсь, он станет меня сторониться. Но что я могу сделать? Невозможно же быть с тем, кто не мил. Да и насильно заставить себя полюбить кого-то тоже невозможно.

Черт возьми, вот так необдуманно брошенные слова могут испортить чьи-то отношения!

– Ну да ладно, не бери в голову, – выдохнула Софи, поднимаясь, и перевела тему. – Чем сегодня будешь заниматься?

– Пойду в прошлое, пока оно само меня не забрало.

– Тогда увидимся вечером. Надеюсь, ты не обижаешься на меня за вчерашнее?

– Нет, ты сказала то, что должна. Я плохо повела себя с Мадлен.

– Потом поговори с ней и извинись.

– Хорошо, – согласилась я.

Я и сама понимала, что это нужно. Бедная девушка ни в чем не виновата, а я так на нее набросилась…

Софи убежала на работу, а я сняла с гвоздика плащ и натянула его на плечи. Пока одевалась, рассматривала свою нарисованную кошку – взгляд ее полнился такими страданиями, что мне самой стало больно. Говорят, через творчество мы выражаем чувства и эмоции. Неужели в моей душе творится такое?..

Мне было страшно смотреть на свою картину, но Софи она понравилась. Я закончила рисовать кошку полпервого ночи. Софи сказала, что такое полотно нужно оформить в рамку и повестить на видное место. Мне это предложение совсем не понравилось – не хотелось, чтобы на картину смотрели чужие люди.

Я достала альбом и, чтобы не таскать его в руках, прикрепила к своему животу на ремень, а карандаш с резинкой убрала в карман, – такая экипировка была у меня сегодня для похода в прошлое, ведь никогда не знаешь, когда застигнет вдохновение. В моем случае это было вдохновение на план убийства Жюльена, ну да ладно.

На телефоне я открыла старую черно-белую фотографию. Снимок, который я выбрала, датировался мартом 1928 года. Там запечатлели толпу мужчин и дам в теплых пальто и плащах, которые гуляли под громадными ногами Эйфелевой башни. Для перемещения я выбрала самый дальний закуток около одной из ног башни, который прятался в ветвях. Деревца еще не облачились в зеленые одежды, но я посчитала, что среди кустов вряд ли кто увидит мое появление.

Недолго думая, я переместилась к подножию Эйфелевой башни и тут же зацепилась плащом за ветви. Что-то хрустнуло, что-то зашуршало, и я тут же поняла, что невольно привлекла чье-то внимание.

– Мадемуазель, вам помочь? – обратился ко мне кто-то, и через мгновение в кусты заглянуло морщинистое лицо старичка. – Как вы там оказались?

– Ходила по малой нужде, – кинула я и выскочила из-за веток, тут же бросившись бежать.

Представляю лицо старичка! Мне даже стало смешно. Как глупая, я захихикала себе под нос. Беспокоиться о чем-то не было смысла – в Париже чего только не услышишь.

В этом времени Эйфелева башня еще не была огорожена металлическими заборами, а потому покинуть ее подножие для меня было очень просто. Я шла по проспекту Гюстав Эйфель в сторону квартала Гро-Кайу, надеясь, что там смогу отыскать какую-нибудь интересную лавку или магазин, чтобы что-нибудь оттуда забрать. Точнее —украсть.

Все женщины, что попадались мне на пути, были очень нарядно одеты – цветные пальто, короткие легкие платья простого покроя, босоножки на небольшом каблуке, маленькие сумочки в руках и шляпки-клош. Больше всего меня удивили эти шляпки. Разные цвета, разные фасоны, разный декор и даже разный материал, но такая шляпка была на голове каждой женщины. А ещё у всех были короткие волосы, что волнами или кудрями выбивались из-под полей клоша. Я одна шла по городу с длинными волосами, с непокрытой головой, в джинсах и кроссовках и чувствовала себя здесь неуместно. Наверное, стоит подумать над своим прикрытием для путешествий – одного плаща определенно мало.

Когда я оказалась в квартале Гро-Кайу, то пронеслась по зажатым меж домов улицам. Автомобили тяжело и скрипуче прокатывались мимо меня, люди с интересом поглядывали, а некоторые женщины неодобрительно смотрели, мол, фу, какая не модная. Я старалась не обращать внимания, сейчас меня волновало нечто другое. Я уже около десяти минут в прошлом, и меня в любой момент могло забрать в Средневековье, а ничего, кроме кафе, кабачков и прочих подобных заведений мне так и не попалось.

Пришлось проделать долгий путь прежде, чем я нашла антикварный магазин.

Название у него было не очень оригинальным – «Галерея Винтаж». Зато оно было красиво вырезано на табличке из дерева цвета темного шоколада и прорисовано золотистой краской. Софи, наверное, понравилось бы. Стеклянная витрина во весь первый этаж была буквально забита разными вещами, отчего взгляд так и забегал туда-сюда.

Я поспешила зайти в магазин; вдалеке за прилавком стоял продавец, который увлеченно беседовал с мужчиной в сером костюме. Больше людей не было. Мне очень повезло, что меня никто не заметил.