Опасаясь скрывать подробности от Снейпа, хотя это дело зельевара совершенно не касалось, Драко всё равно посвятил его в свои планы. Не то чтобы крёстный одобрил, но и не возражал. Семейство Уизли он любил не больше Драко, но предпочитал свои дела решать по-другому, о чём прямо и сказал Малфою.

Кричер доложил хозяину, что леди Блэк скучает по своим рыцарям — Драко и Гарри. А когда Северус вернётся в Хогвартс, она наверняка будет скучать и по нему.

— Передай бабушке, что верные рыцари Вальбурги обязательно будут находить время для общения с ней. Я уверен, что после первого испытания этого идиотского турнира это станет, наконец, возможным.

Драко рассказал Гарри, что они теперь — рыцари Вальбурги. Поттер только улыбнулся, он не очень хорошо знал историю предыдущих магических войн, и словосочетание «Вальпургиевы рыцари» ни о чём ему не говорило. А вот Северус, когда узнал, рассердился на легкомыслие крестника. Однако Драко категорически запретил ему огорчать бабушку.

— Пойми, Северус, Вальбурга — это прекрасное имя. Она не виновата, что оно было использовано Тёмным лордом.

Как бы то ни было, Снейп с трудом справился с желанием снять с портрета баллы — лишние проблемы Драко были ни к чему. Возможно, мысль о том, что завтра он собирался «воскреснуть», помогла ему сдержаться. Малфой был очень этому рад: деятельному декану Слизерина в последние дни сидение взаперти давалось с трудом. К тому же, Драко просто не мог дождаться, чтобы посмотреть, как вытянется физиономия Дамблдора при виде вернувшегося Снейпа.

* * *

Северус решил добить Дамблдора своим воскрешением прилюдно. Он запланировал это сделать при самом максимальном стечении народа — в Большом зале на обеде. Завтраки Альбус, бывало, пропускал.

Поттер был в курсе, но Гермионе не говорил, чтобы лишний раз не проколоться. Драко тоже не посвящал своих друзей со Слизерина в этот приятный сюрприз по тем же причинам.

Драко, забыв, что у него в руках полная ложка, смотрел не отрываясь на Северуса, решительно идущего по проходу. Тот держался прямо, на его губах играла слабая усмешка, обещающая страшные кары врагам. Снейп, игнорируя поражённые взгляды учеников, не отрывал своего от учительского стола. Драко повернул голову и увидел то, ради чего так ждал этого момента: Альбус Дамблдор, некрасиво приоткрыв рот, с ужасом взирал на воскресшего Северуса, который, должно быть, казался ему посланцем с того света. Секунда — и он уже взял себя в руки, но те, кто ждал этого, кто жаждал увидеть его фиаско, уже навсегда запечатлели в памяти этот бесценный момент.

— Северус, несмотря ни на что, я рад, что ты жив, — Дамблдор поприветствовал Снейпа надтреснутым голосом, который он тщетно пытался наполнить силой.

— Не скажу, что это взаимно, — презрительно бросил Снейп. — Но у нас ещё будет возможность побеседовать, не так ли?

Он теперь полностью избавился от удушающего влияния Дамблдора и не собирался больше терпеть его назойливость. Северус с невозмутимым видом уселся на свое обычное место и принялся за обед, отвечая на тысячи вопросов, которыми его забрасывали коллеги. Дамблдору лишь оставалось поспешно закончить трапезу и ретироваться, пока Снейп не решил прилюдно вступить с ним в яростную полемику.

Слизеринцы едва не задушили своего декана если не объятиями, то вопросами. Но Северус, будучи полностью здоровым, мог за себя постоять и парой предложений прекратил раз и навсегда сентиментальные излияния. Его змейки были не против, они были рады, что прежний Снейп — строгий тиран — вернулся. Это означало, что он — не безобидный книзл, и может постоять за себя, а значит, и за них.

А вот на Гриффиндоре кое-кто приуныл. И этот кое-кто был рыжей масти и откликался на фамилию Уизли.

***

В пятницу вечером Гарри, с неудовольствием натянув на себя новенький смокинг, вертелся в своей комнате на Гриммо перед зеркалом. Он поворачивался то одним, то другим боком, но ему по-прежнему не нравилась эта одежда, и только то, что сверху будет мантия, уменьшало его недовольство.

Дверь приоткрылась.

— Ты готов? — спросил Драко.

Он был уже одет, его новое роскошное одеяние скрывала не менее шикарная мантия. И то, и другое было настоящим произведением искусства, но лорд Блэк не обращал внимания на наряд с момента, как выбрал его для сегодняшнего события.

— Заходи, — позвал Гарри. — Может, ты всё-таки пойдёшь один?

Драко вздохнул. Он сообщил партнёру об этом событии ещё в среду и со среды же уговаривал Поттера не передумать. Леди и лорд Флинт, родственники Маркуса Флинта, давали бал в честь помолвки своей дочери. Девушку Драко не знал, и сейчас ему предстояло исправить это величайшее упущение. Он надеялся, что к нему самому не полезут с матримониальными предложениями, когда всеобщее внимание будет приковано к её помолвке. Обширная семья Флинтов была очень удобна для Драко, потому что на этом празднике ему точно не поставят в вину пожирательское прошлое отца.

Не то чтобы Малфой горел желанием приобщиться к светским мероприятием, но необходимо было представить обществу лорда Пруэтта. Когда Драко получил приглашение от леди Флинт, он не стал отказываться, как обычно поступал до этого. Несмотря на постоянные отказы, приглашения всё шли и шли. Всё больше и больше знатных и богатых семей стремились заполучить его на какой-нибудь званый обед или другое торжество, невзирая на неизменно отклоняемые приглашения. Драко уведомил хозяйку, что согласится прийти, но при условии, что аналогичное приглашение будет отправлено заместителю министра Персивалю Уизли, а самому Малфою пришлют в Блэк-хаус ещё одно для Гарри Поттера. Ожидаемо, леди Флинт согласилась — вместо одного юного перспективного волшебника она получала троих.