Когда Сереня вернулся и грохнулся на кровать, я предложила:

– Может, посмотрим фильм вместе?

Его лицо на мгновение дрогнуло. Он покосился на телефон, где уже открыл любимый сайт с историями из жизни, а потом на меня.Он словно взвешивал на часах весом два досуга: со мной и с телефоном.

И это начало натягивать мои нервы, но я ждала его решения.

– Давай, – сказано было нехотя, но снабжено такой широкой улыбкой, что я решала, что мне показалось.

Сейчас мне главное не придираться. Довольствоваться малым успехом. Мы уже век вместе время не проводили.

– Что будем смотреть? – Сереня поднял руку, чтобы я легла в его объятия.

– Как насчет комедии? – Я легла, странно себя чувствуюя

Обычно мы как две ложечки совпадали, а тут словно чужой человек. Надо заново привыкать, после того, как мало контактировали.

Мы выбрали фильм, запустили, и тут рука Серени потянулась к моей груди.

Я дернулась быстрее, чем смогла себя остановить.

– Ты чего шугаешься?

– Неожиданно было, – растерянно призналась я.

И Сереня повторил движение, глядя мне в глаза.

Снизу постучали нам в пол, будто прямо над нашей кроватью. У меня был повод поймать руку мужа и предложить:

– Давай фильм посмотрим, а то отвлекают.

– А от фильма не отвлекают? Или голова болит?

Я уже едва слышала Сереню за шумом. Муж возмущенно вскочил на кровати:

– Да бабулька с ума сошла, что ли? Время видела?

– Ладно, она не чудила. Мало ли, что у нее там отвалилось. Лучше бы пошел помог.

– Да полицию надо вызвать, вот и все дела.

– Эту старушку так просто не испугаешь, Серень. Я как-то ехала с ней и с соседом с пятого этажа в грузовом лифте. У соседа того еще, помнишь, бойцовский пес? Так вот, тот вдруг как разгавкался, хотел запрыгнуть на старушку, а она как в нос ему кулаком дала и спросила: “Чуешь, кем пахнет?” Так пес тут же хвост прижал и у ног ошалевшего хозяина сел.

– Мда? Ну, тогда тем более, бабуся того. Еще даст этим молотком по голове.

Я посмотрела на Сереню. А вот я бы пошла. И сейчас хочу помочь, но если соберусь, то у нас будет еще один повод для ссоры.

Стук снизу не прекращался, и муж психанул:

– Невозможно так смотреть!

Я уже обрадовалась, что он поможет старушке, но он выключил телевизор и взялся за телефон.

Я ощутила жуткое желание спустить его мобильный в унитаз. И только мысль о пятнице и психологе смогла удержать меня от ссоры.

Саша***

Однажды Тень мне сказал, что обрести и потерять истинную, это как родиться и лишиться сердца – тебе больше не жить. Олеся, уходя от меня, сказала, что теперь у нее нет истинного, но есть она. И вторая версия с истинностью мне нравилась больше.

Я существую, я живу, и я даже лучше, чем раньше. И никому сказать об этом не могу – четвертуют на месте.

Весь мир сверхов думал, что наказывает меня, устанавливая запрет на зверя на пять лет. И ни одна живая душа, даже Настя, моя сестра-близнец, не догадывалась, что я только начал жить. Эти три года для меня – словно попадание в другой мир без запретов и ограничений.Я это ощущаю не потому, что лишился истинности, а потому, что лишился зверя. Не могу сказать вслух, но только в восемнадцать, когда я убил своим всплеском ментальной силы ту, которую любил, и потерял ту, что предназначена мне судьбой, я получил свободу.

Как так? А вы попробуйте с рождения контролировать эмоции, чтобы зверь не расплющил мозги всего клана. “Самый сильно ментальный сверх” – с этим ярлыком я рос каждый день. Отец не слезал с меня с тренировками, нанимал сильнейших лидеров спецотрядов, чтобы обучить меня контролю над собой.

Ответственность буквально душила меня.

Ребята, с которыми я вырос в одной песочнице, страдали от любых вспышек зверя. Весь клан мог распластаться по полу от одного моего эмоционального скачка.

Я почти разучился прислушиваться к себе. Только холодная логика. Только стратегия, когда нужно смотреть вперед даже не на три шага – на десять.

С самого первого шага весь мой день был расписан. Да вся моя жизнь была расписана! Даже истинная уже была под боком.

Да, хорошая. Да, симпатичная. Да, умная. Да, из хорошей семьи.

Но в один день, когда я увидел Лину в красивом платье, я понял, что хочу ее, а не Лесю. Высокая, с формами, Лина смотрелась женщиной по сравнению с угловатым Лисенком. И пусть ее зверь вызывал у всех приступы веселья, мне нравился звук ее смеха над моими шутками. Олеся же не смеялась, когда я шутил – она смотрела мне в рот.

А потом случилась цепочка событий, от которых до сих пор болит совесть не только у меня. Лину похитили и она оказалась на пороге жизни и смерти. Леся уехала в Заполярье, и из-за того, что я был около постели девушки, а не поехал за ней, решила отказаться от нашей истинности. Зверь пришел во мне в такую ярость, что я чуть не вскипятил мозги всем соклановцам. И Лина не выдержала этого всплеска – умерла.

Я всегда буду жить с чувством вины. И я не хочу, чтобы с меня снимали ограничитель зверя. На самом деле не верю, что он смог бы меня удержать, если бы я захотел вернуть животную половину. Мне просто этого не надо.