Оставшись один, Илюша ходил по комнате и раздумывал, спросить мать о карточке или же самому потихоньку найти, посмотреть и… Что будет потом, когда он отыщет её, он ещё не знал. Хотя как это – что? Он непременно вспомнит отца, вот что!

Или же поговорить прежде с матерью? Ей, конечно, будет труден этот разговор, слишком свежа ещё рана, нанесённая той проклятой похоронкой. Но ведь и он так больше не мог!

Наверно это и есть самое главное и самое тяжёлое. Он вспомнил всё, что говорили ему о матери соседи. Как она разорвала похоронку, как упала, потеряв сознание, как Нелли Сергеевна и Арон Моисеич помогали ей прийти в себя. Вспомнил раннюю седину мамы…

Нет, мать нужно пожалеть, кому же, как не ему её и жалеть-то? Но фотография, фотография…

Ему бы только раз посмотреть на нее, и он уже никогда не забудет, каким был отец. Только бы увидеть её, ну хоть один-единственный разочек и спросить, почему мама её прячет? Зачем? От кого?

Когда поздно вечером мать пришла с работы, он так и не придумал, с чего начать разговор. Она была уставшая, разговаривала вяло. Картошку в «мундире», которую Илюша сварил, она ела как бы с трудом, медленно, видимо так устала, что даже поесть толком не могла.

Илюша смотрел, как она ест, и думал, что может быть, она сама догадается, о чём он хочет её попросить? Как это часто бывало, когда он хотел что-то сказать ей или спросить, она с одного короткого взгляда угадывала его желание и, опережая вопрос сына, спрашивала:

– Ну, в чём дело?

Да, мама у него такая она всё видит, всё чувствует. И сейчас, Илюша был уверен, она всё знала наперед, что он хочет. Потому он и начала без всяких предисловий.

– Мам, покажи мне фотографию отца.

Нюра не донесла до рта кусочек картошки, замерла на мгновение и положила его обратно на тарелку.

– Фотографию… – она как-то растеряно посмотрела на сына уставшими глазами. Она явно не ожидала этой просьбы. Неужели и вправду не догадывалась?

– Да. У тебя же она есть?

– Да, да, конечно… фотография есть…

Она встала, подошла к шкафу, взяла какую-то толстую книжку. Там между страницами и лежала фотография отца. А Илюша всё почти перерыл, а вот в книги заглянуть не додумался, хотя и книг-то было, раз-два и обчёлся.

– Возьми, – она протянула Илюше карточку.

На фотографии, этом маленьком прямоугольнике плотной бумаги, отец был снят в полный рост, в гражданской одежде. Конечно, Илюша сразу же запомнил его и мог бы теперь узнать из тысячи других людей. Но к разочарованию мальчика воспоминания о нём так и не появились. Теперь он знал только, как выглядел отец и – ничего более…

Но он не сдавался, он напряжённо смотрел на фотокарточку, положив её перед собой на стол, даже глаза зажмурил, надеясь таким способом вызвать хоть какие-то воспоминания.

Нюра, решив, что сын уснул над карточкой – время-то было позднее, – протянула руку, чтобы забрать её, но он почувствовал это и открыл глаза.

– Я думала, что ты уже насмотрелся, – точно извиняясь, сказала она.

Илюша взглянул на мать и заметил, что губы её, сухие, потрескавшиеся, блёклые едва заметно дрожат.

– Да, возьми, – разрешил он.

Ему стало очень жалко маму в эту минуту, он испугался, что мама расплачется, а за нею и он сам не сдержится…

Она взяла карточку каким-то резким движением и почему-то обеими руками. И он вдруг вспомнил рассказ Нелли Сергеевны, как мама разорвала похоронку… И испугался. А вдруг она и фотографию отца порвёт?

– Мам, – попросил Илюша. – Отдай её мне.

– Зачем? Она ведь одна у нас… Понимаешь, одна… – Нюра постепенно овладевала собой, успокаивалась. – Лучше я спрячу её.

– А для чего прятать? Пусть будет на столе. Или на стенку повесим, как у Нелли Сергеевны. Нет, правда, я сделаю рамку, и повесим фотографию на стенку, а?

– Зачем? Ты ведь знаешь теперь, где она лежит, и всегда можешь посмотреть, когда захочешь, – Нюра решительно встала из-за стола, и положила фотографию на прежнее место между страницами книги.

В голосе её почувствовались слезы, и Илюша не стал настаивать. Действительно, он теперь мог смотреть на карточку, когда захочет. Ну а потом, позже, решил Илюша, он всё-таки уговорю маму поместить фотографию в рамку и повесить на стенку.

Потом…

Илюша вообще решил, что этот разговор последний, слишком уж тяжелы такие воспоминания для мамы. Может быть, именно поэтому она и не хочет, чтобы фотография отца стояла на видном месте? Наверно так…

Фотографию отца Илюша рассматривал потом чуть ли не каждый день, долгими часами вглядывался в неё, но так ничего об отце и не вспомнил.