Последние лет сто дались нам не легко, не правда ли? Мы существенно поиздержались со времён величия нашей империи. Хотя… я так говорю, будто застал тот период!

И тем не менее, не стоит терять надежды. Говорят, я первый из д’хаэнэлле, кто за сто лет отправился в другой мир через Врата. Я рад быть первым, но не хочу быть единственным.

В записи этой аудиокниги мне существенно помогли друзья — актёры и музыканты, проживающие в нашем Доме. Они прекрасно изображали голоса Тольскера и остальных мабдэйнов, с кем меня свела судьба в Стаентраде. Я очень благодарен им.

Хотя стоит отметить, что они весьма надоедливы. Я думаю, после того, как они споют на нашей с Эндэлина-Аррией свадьбе знаменитую песню «Temhraid’h Oik’h» («Летняя ночь»), которую так долго обещают спеть, стоит отослать их. Пусть путешествуют дальше по Х’айтрайенборр, пусть посещают другие Дома, а то что-то они у нас подзадержались. В конце концов, если я захочу послушать музыку — всегда есть Эндэлина-Аррия, которая прекрасно играет на deilynn.

Она будет играть, а я — лепить скульптуры. Как славно мы заживём! Никаких Серых Башен, никаких Глэйморров. Кому хочется приключений — ищите их без меня.

Я тут недавно узнал, что Н’ри собирается отправить экспедицию. Он как-то встретил saeg’hdiur («военного наёмника»), которого здорово подрали дикозвери, напавшие на отдалённое маленькое поселение — кажется, называющееся Lad’hoine Nogravaer («Симфония Ветра»). Брат выходил наёмника, и тот стал его преданным слугой, принёс присягу нашему Дому. Н’риэль и отец приняли его в Дом и дали родовую приставку. Раньше наёмника звали Лор’дхаэль, теперь — Далалор’дхаэль. Пока я был в Мабдэйнэдор, Н’риэль усовершенствовал процедуру Глэйморр, и теперь он собирается изменить внешность Далалор’дхаэля и отправить его в другой мир под прикрытием, и Н’ри придумал для своего агента личность и имя… Ордон Рой.

Да, шутка хорошая.

Вариант Н’ри получился забавный, ведь «ord» — это «дубина, кувалда, молот». Действительно, этот Далалор’дэль — тот ещё верзила. Парень крупный, высокий, мускулистый, и, похоже, всю жизнь провёл в качестве военного наёмника. Имя «Кувалда» ему вполне подходит.

На одной из ежедневных встреч с Н’ри, пока я проходил процедуру обратного Глэйморр, я спросил у него как идут дела у моих друзей — Мэлис и Дозэфа, и он сказал, что их процедура омоложения и превращения в полноценных д’хаэнэлле продвигается вполне успешно. Я спросил, принял ли вад’х их в наш Дом и дал родовые имена — и Н’ри кивнул. Также я спросил о том, как дела у моей лошади. Н’ри сообщил, что её хорошо содержат и за ней ухаживают. Отрадно было это слышать.

Пока я проходил процедуру обратного Глэйморр, меня регулярно навещали музыканты — ведь вместе мы записывали аудиокнигу. Выслушав очередной мой рассказ о приключениях в Мире Мабдэйнов, они восторженно вздыхали, а потом удалялись восвояси — сочинять очередную песню на тему моих приключений. Вот откуда взялись все те песни из так называемого «Мабдэйнского Цикла», которые сегодня можно услышать на каждом углу — начало этому жанру положили мои музыканты, вдохновлённые моими мабдэйнскими историями. Некоторые называют этот «мабдэйнский жанр» — Ренессанс Межпланетного Романтизма. Ренессанс — потому что такой жанр уже был когда-то прежде в моде — в те стародавние времена, когда только начались первые межпланетные странствия д’хаэнэлле-первопроходцев, типа Лад’хаэля и Лигхисэлины Гзаэвэк.

Постепенно я становился всё больше похож на себя прежнего, а значит, вскоре я мог уже показываться перед остальными жителями Х’айтрайенборр — всеми теми посетителями из других Домов, что толпились у входа в лабораторию Н’ри и жаждали встречи со мной. А также — я мог посетить Дом Таламор-Арран-эль.

Когда я начал наговаривать свою историю на диктофон, я снова остро переживал все те моменты, что произошли со мной в прошлом, на Земле Людей. И единственным способом освободиться от ярких переживаний и эмоций было — занятие скульптурой. Я начал лепить образы тех, кого знал ранее, и кто населял мою память.

Я сделал парящую голову Адэрана Тольскера. Даида Макпетуса. Сэлдэна Тольскера. Хейльзы Дунханд. Отатиса. Дозэфа (того, каким он был в Мире Людей). Мэлис. И других. Внутри этих голов я зажёг светящиеся огоньки и позволил им воспарить вверх и кружить вокруг колонны в центре моей мастерской — и теперь головы медленно плыли вокруг неё, будто планеты, совершающие свой цикличный ход. С ними плавали в воздухе головы Майры и матери. Я всё отпускаю. Пусть всё летит, пусть всё плывёт.

Процедура Глэйморр заняла немало времени. Ушло два месяца на обратное превращение — и это было только первоначальное изменение, далее я должен буду посещать процедуры и проходить курс реабилитации в течение года, восстанавливаться. Тем не менее, теперь я походил на себя прежнего, и мы решили, что я могу показаться на людях. И, первым делом, мы решили отправиться в Дом Т’халамор-Арран-эль, где мы отдадим Камень Ори-Ари, где мы заключим мир между нашими Домами, где соберутся представители других Домов и засвидетельствуют мне своё почтение и выкажут благодарность, и где я попрошу руки Эндэлина-Аррии.

Глава 63

Башня Над Рекой

Мы отправились к Дому Таламор-Арран верхом на ларак’хах, облачённые в церемониальную броню. Я был в моём любимом бронедоспехе насекомого. Наш путь проходил через холмы и долины, через горы и леса, и через опасные места, где водились дикозвери, но нас сопровождала большая группа охотников, и мы с успехом отбивались от всех зверей.

Когда мы достигли границ владений Таламор-Арран, нас встретили воины и охотники Дома и составили сопровождающую процессию, которая поможет без проблем добраться до самого Тэак’х-Морр. Увидев меня, охотники и воины поприветствовали радостными криками и воздали хвалу моему поступку. Пожалуй, уже всё население планеты знало про мой подвиг, и я стал всепланетным героем и любимцем. Что ж, вот и я внёс свою лепту в улучшение репутации нашего Дома.