— Обещаю, я не пытаюсь усложнить ему жизнь. И мне не по себе из-за всей этой истории с парой.

Глаза Джуно расширяются. — Он рассказал тебе об этом?

— Нет. Я не должна была знать, но друг моего отца упомянул на свадьбе, что именно с ней я поменялась местами. Я знаю, что его пара — Залог со стороны оборотней. Габриэль.

— Габриэль? — взгляд Джуны меняется с растерянного на пустой, а затем на понимающий. — Да. Габи. Его пара.

— Я не пытаюсь вмешиваться в счастье Лоу. Наш брак ненастоящий, и он волен… найти своё счастье там, где сможет, — я закусываю нижнюю губу. Честность за честность. — У меня была причина согласиться на это, и я призналась ему в ней.

Её тёмные глаза пристально смотрят на меня, пытливые. И после долгого молчания она говорит: — Возможно, это жестоко с моей стороны. Но, в глубине души, я всегда надеялась, что Лоу никогда не найдёт свою пару.

Я до сих пор не совсем понимаю, что это значит. — Почему?

— Потому что быть Альфой — значит всегда ставить стаю на первое место. — Я собираюсь спросить, почему эти две вещи несовместимы, но она встаёт. Я стараюсь не пялиться на её соски, когда она протягивает мне руку. — Прости за то, как я себя вела. И мне бы очень хотелось, чтобы ты приняла моё предложение мира.

Её слова заставляют меня хихикнуть. Заметив её хмурое выражение лица, я спешу добавить: — Извини, дело не в тебе. Просто вспомнила, что когда нам было лет по тринадцать, у меня с сестрой был очень странная опекунша. И всякий раз, когда мы ссорились, она заставляла нас стричь друг другу ногти на ногах.

— Что?

— Кажется, она увидела это в каком-то телешоу. За каждый обрезанный ноготь мы должны были сказать друг другу что-нибудь хорошее. И эта привычка как-то прижилась, и стала нашим способом мириться.

— Это…

— Отвратительно?

Джуно, возможно, слишком вежлива, чтобы согласиться.

— Ты хочешь попробовать так сейчас?

— О, нет. Рукопожатие куда лучше, — я беру её протянутую руку и крепко её сжимаю.

— Не знаю, сможем ли мы когда-нибудь стать друзьями, — говорит она. — Но я могу вести себя лучше.

Я улыбаюсь ей, сжатыми губами и без клыков.

— Чёрт возьми, я тоже могу только вести себя лучше.

Оказывается, я ошиблась насчёт полнолуния.

До него ещё целых три ночи, а за день до этого Мик приказывает мне не выходить из комнаты — в идеале — и вообще из дома, ни при каких обстоятельствах. Он по-прежнему присматривает за мной, но с тех пор, как я поговорила с Лоу, у моей двери больше не дежурит охрана.

— Почему? — любопытствую я. — То есть, я сделаю, как вы скажете. Но что такого особенного в полнолуние?

— Только очень сильный оборотень может обратиться, когда луна маленькая, и только очень сильный оборотень — не обращается, когда она большая. Все оборотни будут в своей самой опасной форме, включая многих молодых, которые плохо себя контролируют. Лучше не испытывать их необычными запахами. — Я рассмеялась, когда он закатил глаза, как ворчливый дед, но позже той ночью меня донимает постоянный вой, который, кажется, разносится по всему берегу озера. Когда дверь неожиданно открывается, я гораздо более нервная, чем обычно.

— Ана, — выдыхаю я и откладываю книгу. Она была о любопытной пожилой леди-оборотне, которая раскрывает детективные истории об убийствах в стае Северо-Востока. Я её терпеть не могу, но почему-то уже добралась до седьмой книги из серии. — Почему ты не в форме волка со… — Ой.

Точно.

Потому что она не может.

— Можно я залезу к тебе в гардеробную?

Она часто меня навещала, но обычно не спрашивала разрешения — просто залезала рядом и играла в те маленькие игры, которые я ей на ходу программировала. Сегодняшний вечер выглядел иначе.

— Ладно, но не вздумай забирать всё одеяло.

— Хорошо, — сказала она. Две минуты спустя она не только забрала моё одеяло, но и присвоила подушку. Надоеда. — Почему ты не спишь в кровати?

— Потому что я вампир.

Она принимает это объяснение. Наверное, потому что принимает меня. Как когда-то принимала Серена, и больше никто. Я переворачиваю страницу, и мы молчим ещё три минуты, её горячее влажное дыхание ощущается на моей щеке.

— Обычно Лоу остаётся человеком и проводит время со мной, когда все уходят, — наконец говорит она. Её голос тихий, и я знаю почему. Алекс вернулся вчера, а Лоу всё ещё в отъезде. Поэтому у Аны такой голос, который услышишь нечасто: печальный.

Я откладываю книгу и поворачиваюсь к ней. — Ты хочешь сказать, что я не такая весёлая компания, как Лоу?

— Да. — Я сверкнула глазами, но смягчилась, когда она спросила: — Когда я тоже смогу обращаться?

Блин. — Не знаю.

— Миша уже может.

— Уверена, ты можешь делать то, чего не может Миша.

Она обдумывает сказанное.

— Я очень хорошо плету косы.

— Вот видишь. — Довольно посредственный навык, но…

— Можно я заплету тебе косу?

— Абсолютно, блять, нет.