— И ты просто согласился пойти с ними?

— Мне нечем было заняться. Кроме того, они обещали, что я увижу мир, а для мальчика, который нигде не был и ничего не видел, это звучало довольно неплохо. К тому же у меня были все навыки, которые они искали. Я был умным, смелым и спортивным, к тому же быстро учился. Они любили меня. — Он пожимает плечами. — Я никогда не был любим кем-то или чем-то прежде.

— Значит, Мэри Брэдшоу на самом деле не твоя мама?

— Нет. — Он покачал головой. — Это было неожиданное совпадение.

— Думаю, наш притворный брак отменяется. — Я шутливо надулась. — Бедные наши дети и твоя команда по водному поло. Детям всегда тяжелее всего, когда брак распадается. — Парк смеётся, и я рада. Я помню, как Мэри была счастлива, когда подумала, что её сын приехал навестить её. И я даже помню блеск в глазах Парка, как будто он наслаждался этим так же, как и она. — Что случилось с твоими родителями?

Он смотрит в боковое зеркало, перестраиваясь в другой ряд. — У меня их нет.

— У всех есть родители. Если только тебя не подбросил аист на крыльцо детского дома.

— Почти. Это было не крыльцо детского дома. Меня оставили в картонной коробке в парке Брэдшоу в центре Нью-Джерси. Так я и придумал своё имя. — Его лицо остаётся ровным, возможно, это следствие всех его тренировок.

Моё сердце разрывается от жалости к нему и ко всему, что ему пришлось преодолеть, чтобы оказаться там, где он сейчас. Без семьи? Я не могу представить свою жизнь, если бы у меня не было семьи, на которую я могла бы опереться.

Моя улыбка исчезает. — О, нет! — кричу я.

— Что? — Парк крепче сжимает руль, судорожно оглядываясь назад.

— Моя семья! Они будут гадать, что со мной случилось. Я уверена, что они очень переживают.

— Кричать "о, нет!" можно только в экстренных случаях или если кто-то направил нам в голову пистолет. В такие моменты можно кричать. Всё остальное, например, не видеться с семьёй несколько дней, считается мелочью, из-за которой мы не кричим. Это понятно? — Его хватка на руле ослабевает.

— Моя семья — это не мелочь.

— Ладно, ты права. Ты можешь позвонить им, когда мы остановимся, и рассказать, как ты решила покататься на лыжах несколько дней или что-то в этом роде.

Я расстёгиваю молнию на сумочке и достаю свой телефон. — Почему я не могу позвонить им сейчас?

— Нет. — Он хватает телефон, запихивая его обратно в сумку. — Ты не можешь им пользоваться. Это выдаст наше местоположение.

— О, я не знала.

— Итак, давай подытожим. Не пользуемся мобильным телефоном и не кричим, если это не экстренный случай. Понятно?

— Ладно, извини. — Я выдохнула. — Я просто подумала о маме, и крик вырвался наружу. — Я поджимаю губы. — Этого больше не повторится.

— Буду признателен.

Раздаётся сигнал.

— Что это? — Я сажусь прямо.

— Газ заканчивается. Думаю, ты выбрала единственную машину на стоянке, которая была не заправлена.

Я улыбаюсь. — Ну, по крайней мере, теперь мы можем позвонить моей семье, и мне нужно сходить в туалет. Так что это благословение, правда.

— Такое благословение. — Ухмыляется Парк, поворачивая к съезду с трассы в сторону заправки.

Глава 27

Парк

Машина останавливается перед бензоколонкой.

— Жди здесь. — Я открываю свою дверь и вылезаю. — Я дам тебе знать, когда будет безопасно.

Следующие несколько минут я заливаю бензин, оглядываясь по сторонам. Когда я закончил, то постучал в окно со стороны Лэйси. Она посмотрела на меня в замешательстве.

— Ты можешь выйти, — говорю я.

Она качает головой, как будто всё ещё в замешательстве.

Я закатываю глаза, открывая её дверь. — Нам действительно нужно поработать над нашими сигналами.

— Я не знаю, что означает стук, — объясняет Лэйси.

— Как ты можешь не знать, что означает стук?

— Наверное, я пропустила это на всех уроках химии.

Я беру её за руку, прижимая её тело к своему. Электрическая искра пробегает по моей спине до самых пальцев ног. Я сказал себе, что притянул Лэйси к себе для её безопасности, но я не могу отрицать, как хорошо чувствовать, что она снова рядом со мной, даже если это всего лишь на мгновение.

Я держу ухо востро, пока мы идём к входу. Я не ожидаю, что кто-то найдёт нас здесь, но никогда не помешает лишняя осторожность. Когда мы открываем дверь, раздаётся звон. Я оглядываюсь. Здесь никого нет, кроме кассира.