— Но Николас сказал, что никогда раньше не встречался с кротом, а общался только через сообщения.

— Я не знала этого в то время. Час назад я полагала, что Николас и брокер знают друг друга.

— И это всё? — Я издал сдержанный смешок. — Это те причины, по которым ты решила, что я не двойной агент?

Наверное, я надеялся на что-то более личное.

— Нет. Это не единственные причины.

Она подходит ближе, и моё сердце мгновенно заколотилось, предавая меня. Учитывая всю эту новую информацию, можно подумать, что я не хочу иметь ничего общего с Лэйси Уоррен, но моя голова с трудом убеждает моё сердце.

— Я узнала тебя в реальной жизни. Я увидела, как ты относишься ко мне, моей семье, твоей фальшивой маме и Сиенне. Я имею в виду, это было восхитительно, как ты готов пойти на риск ради коллеги, с которой ты никогда не встречался лично. Такая преданность и порядочность никогда бы не была присуща кроту.

Чёрт, её добрые слова — из-за них я не могу злиться.

— А что насчёт тебя? — спрашиваю я. — Ты рисковала всем, своей карьерой и жизнью, только чтобы спасти меня. Разве это не делает тебя верным напарником?

— Что я могу сказать? — Она смеётся. — Я любитель острых ощущений. Мне нравится идти по краю ради тех, кто мне дорог, балансируя так, чтобы никто из них не рухнул.

— Значит ли это, что мы снова стали кооператорами?

Её губы растягиваются в полуулыбке. — Конечно.

Мы кооператоры, которые флиртуют друг с другом?

Которые прикасаются к друг другу?

Которые целуются друг с другом?

Какие здесь правила?

Я слишком много чувствую к Лэйси, чтобы возвращаться к тому, что было раньше, но я также не знаю, могу ли я верить в будущее с ней. Когда я получил посылку от Сиенны, я полностью доверился всему, что она сказала, доверился ей — и я думал, что она доверилась мне. Теперь я узнаю, что она поверила Тодду, когда он сказал, что я "крот", несмотря на всё, что она знала обо мне. Получается, что она вообще мне не доверяла. Кроме того, было тяжело слышать, как Лэйси говорит Николасу, что это утомительно — притворяться, что любит его, и что всё это неправда, что она использовала его для получения информации. Мой разум говорит, что она сделала то же самое со мной. Её девиз "В любви и на войне всё справедливо" повторяется в моей голове, как предупреждение. Но моё сердце замечает её кокетливую улыбку и то, как её глаза смотрят на меня с интенсивностью, которая ослабляет мои силы.

Сейчас я должен вести себя разумно. Слишком многое зависит от этой ситуации, чтобы я мог быть ослеплён своими чувствами к ней. У меня всё ещё нет полной истории.

Я отступаю назад, отстраняясь от Лэйси и её чар, чтобы мыслить ясно. — Итак, если ты не возбуждаешь дело против меня, то что ты говорила Тодду?

— Ничего. — Разочарование промелькнуло в её глазах, когда я отступил назад, или, может быть, я просто хотел, чтобы оно там было. — Но теперь, когда у нас есть больше информации о деле, мы можем пойти к Тодду вместе.

— Нет. — Я качаю головой.

— Почему нет?

— Выслушай меня. — Я сажусь перед ней. — Что, если Тодд — крот?

— Ты думаешь, что директор ЦРУ — двойной агент, который тайно работает над разработкой и продажей оружия массового уничтожения, и никто об этом не знает? Мало того, ты думаешь, что он поручил это дело оперативнику ЦРУ, чтобы раскрыть его личность?

— Ну, когда ты так говоришь, это звучит смешно. Но да, я думаю, это был Тодд с самого начала.

— Как ты вообще до такого додумался? — Она тоже садится.

— Это всё ведёт к провальной миссии во Франции, когда были украдены ядерные коды.

— Тебе действительно нужно забыть Францию. У всех бывают неудачные миссии. Посмотри на Николаса Лоуренса и меня.

— Дело не в неудачной миссии. Я думаю, что Тодд меня подставил.

— Зачем ему это делать?

— Так как он хотел, чтобы ядерные коды были украдены и проданы России, потому что он брокер. Он не мог просто передать их. Ему нужно было подстроить какую-то уловку, чтобы всё выглядело так, будто правительство США пытается их вернуть. Тем временем он сообщил независимому торговцу оружием, когда и где он может получить коды.

— Независимый торговец оружием, — кивает Лэйси, — или в определённых кругах известен как Саша Петров.

— Именно. Я думаю, Саша Петров был замешан в обоих случаях. — Я снова встаю, потому что сидение кажется слишком непринуждённым для такого момента. — А когда я вернулся домой из Франции, я начал копаться в этой миссии, пытаясь понять, что пошло не так. Но Тодд знал, что если я продолжу копать, то все дороги в конце концов приведут к нему, поэтому он посадил меня на скамейку запасных и поручил глупую работу, где я не буду ему мешать.

Лэйси разворачивает своё кресло так, что оказывается лицом ко мне. — Конечно, он знал, что это не остановит тебя от попыток выяснить, что произошло во Франции.

— Ты права. Именно поэтому он заставил тебя выставить меня "кротом". Если он сможет показать всем остальным, что я виноват, никто не будет смотреть в его сторону.

— Да, но зачем поручать кому-то следить за Николасом Лоуренсом, чтобы попытаться выяснить, кто крот? Разве это не привлечёт больше внимания к оружию и к нему самому как к брокеру?