Мне, возможно, есть о чем беспокоиться, и парень, который мог наблюдать за мной, а мог и нет, определенно занимает первое место в этом списке, но знание того, что я помогла ей сегодня, пусть и немного, заставляет меня чувствовать себя легче. Я не могу не задаться вопросом, не поэтому ли Томми помогает мне так сильно. Потому что я чертовски уверена, что ничего не могу с собой поделать, но она? Ей я, возможно, смогла бы помочь.

И в этом есть что-то волшебное.

Я в ужасе смотрю на Йен, когда мы стоим с четырьмя другими девушками из Адского пейзажа возле бара, который, по их мнению, был отличным местом для того, чтобы пойти после ужина и коктейлей, которые мы только что выпили — что, по общему признанию, было самым веселым за всю мою жизнь, и это единственная причина, по которой я согласилась продолжить вечер, несмотря на среду, — и сожалею обо всех своих решениях.

— Караоке? — Слово слетает с моих губ, как будто я только что выругалась или что-то в этом роде, потому что серьезно. Караоке?

Я не пою на публике. Это специальное маленькое шоу предназначено для моего душа и только для меня.

— Да ладно тебе! — умоляет Йен. — Караоке — это весело, к тому же никто не говорил, что ты должна петь.

— Поклянись всем, что тебе дорого, что ты ни при каких обстоятельствах не будешь принуждать меня к выходу на сцену. — Мое лицо невозмутимо, и я заставляю ее сделать это, потому что это ни за что на свете, я не собираюсь петь.

— Ладно, не порти веселье. У нас только одно правило. Никто ничего не записывает на девичнике.

Остальные, которые, по-видимому, являются девушками, с которыми Йен ближе всего знакома в Адском пейзаже, которые также работают внизу, энергично кивают.

— То, что происходит на девичнике, остается на девичнике, — торжественно говорит Белль, красивая миниатюрная девушка, которая выглядит так, словно могла бы быть диснеевской принцессой, в честь которой ее назвали. — Кроме того, нам не нужны клиенты, имеющие доказательства того, что мы не те, кем они хотят нас видеть.

— Поняла, — говорю я, кивая головой.

Я позволяю им практически затащить меня в караоке-бар. На сцене очень пьяный парень, поющий — «Гордую Мэри» достаточно, чтобы заставить меня пересмотреть свое решение, но Тара, рыжеволосая из группы, ухмыляется, когда мы подходим к бару, и спрашивает:

— Текилу?

Белль, Амелия и Софи очень громко флиртуют, и я бросаю взгляд на Йен, которая выглядит такой же счастливой из-за отношений с девушкой, как и я. Обратная сторона вечеринок с двадцатилетними. Хотя, я думаю, что даже в двадцать пять Йен тоже не чувствует желания.

Я совсем не девушка-тусовщица. Я слишком стара, чтобы быть такой. Черт возьми, я самая старшая в нашей группе сегодня вечером, но я все равно киваю, может быть, с достаточным количеством текилы я могла бы стать очаровательной девушкой. Я также обычно не пью, ну, может быть, за исключением нескольких раз в колледже, чтобы расслабиться. Я также не собираюсь сегодня вечером переходить на уровень девушки-тусовщицы, потому что отсутствие контроля — это не то, чем я могу себе позволить.

Через несколько секунд перед ней появляется бармен с этой исполненной харизмы улыбкой на лице, когда она заказывает шоты, и он подмигивает, когда она говорит ему, чтобы он взял и себе тоже.

О, как, должно быть, приятно быть такой обычной, такой непринужденной и такой свободной.

Я лишь немного завидую, но также знаю, что, вероятно, у этих девушек тоже есть что-то, потому что, ну, я имею в виду, посмотри на Йен. Вы бы никогда не узнали, что она была жертвой торговли людьми, пыток и Бог знает чего еще, просто взглянув на нее и наблюдая, как она общается с людьми.

Носить маску легко. Я знаю это не хуже любого другого.

Я не могу не думать, что остальные эти девушки просто… ну, нормальные.

По крайней мере, я на это надеюсь.

Я выпиваю текилу в ту же секунду, как мне ее предлагают. Мне действительно нужно немного отвлечься. Йен пододвигает мне свою рюмку, корча гримасу, так что я беру ее и тоже пью.

— Слэммеры — это совсем не мое, — тихо говорит она мне. — Но попробуй сказать ей ”нет".

Я прикрываю рот, чтобы скрыть смех.