Открыв квартиру, я пропустила вперёд Смирнова, который загрузил пакеты в нашу крошечную прихожую и замер, смотря куда-то вперёд. Из зала, который мне служил ещё и спальней, вышел Мишка, немного ошалело смотря на мужчину.

– Дядя Артём? – с удивлением проговорил он, а потом бросился, насколько это было возможно, к нему обниматься.

Не менее ошарашенный Смирнов, прижал Мишку к себе, присев на корточки, и поднял шальной взгляд на меня. В голубых глазах блестели слёзы, а руки всё крепче прижимали к себе худенькое тельце моего сына… Или нашего?

Глядя на эту картину, у меня, у самой были глаза на мокром месте. Как бы я ни выпрыгивала из кожи, мужского плеча не хватало как мне, так и сыну. Он же не ходил в школу, общения со сверстниками у него не было, а в больницах никто особо не стремился с ним общаться. Приход Артёма дал ему мимолётную радость, которую у меня не поднималась рука отобрать.

– Так, ну всё. – Произнесла я, смахивая слёзы. – Проходите в зал, мне нужно приготовить ужин. А дядя Артём пока проверит уроки, да? – я многозначительно подняла бровь, глядя на мужчину.

Такого коктейля эмоций я не видела давно. Благодарность, тепло и страх смешались в нечто единое, но такое забавное.

– Ура! – воскликнул Мишка, глядя, то на меня, то на Артёма. – А потом мы же посмотрим мультики, да?

– Посмотрим, конечно. – Улыбнулся Смирнов и разувшись последовал за Мишкой, который тянул его за руку в зал.

Пока я перетаскивала пакеты на кухню и разбирала их в холодильник, диву даваясь, сколько же всего купил этот неугомонный, мальчишки о чём-то оживлённо беседовали в зале, но слышно мне не было. Приняв решение, что готовить надо на всех, я разошлась не на шутку. Поставила запекаться курицу, сделала картофельное пюре и нарезала салат. Заварила ароматный чай и достала конфеты и печенье, разложив по вазочкам.

Как только по дому начал разноситься невероятный аромат еды, Артём явился на кухню и, облокотившись на дверной косяк, рассматривал меня.

А посмотреть было на что. Я ещё не успела переодеться, просто накинула сверху фартук. Волосы из гладкой причёски превратились в пучок, который я завернула на ходу, чтобы не мешали волосы. В общем, посмотреть было на что…

– Что-то случилось? – поинтересовалась я, нарезая помидор. – С уроками что-то?

Смирнов отрицательно качнул головой, продолжая буравить меня взглядом.

– Да что не так-то? – вспылила я, стараясь не повышать голоса. Не к чему Мишке слышать.

– Ничего. – Тихо произнёс он. – Просто стою и осознаю, какой я был дурак.

И просто вышел прочь, оставив меня одну, в компании с курицей.

Артём.

Последние полгода были для меня сущим адом. Постоянные разбирательства и обивание порогов всех известных юридических фирм области не приводили к результату. Едва я начинал рассказ и доходил до главного действующего лица сей истории, юристы менялись в лице.

Никто не хотел связываться с ним. Никто не мог мне помочь. Однажды даже написали сообщение на почту, в котором очень непрозрачно намекнули, чтобы я прекратил бороться с ветряными мельницами и смирился.

Но я не хотел смириться.

Отношения в нашей семье всегда были на грани. Отца больше всего на свете волновала репутация семьи. Он оберегал наш моральный облик так, как мог, только вот что творилось за закрытыми дверьми, никто не был в курсе.

Смирнов Николай Иванович. Деспотичный, абьюзивный и что уж скрывать, целеустремлённый человек, который не гнушался в своё время добиваться целей не совсем законным путём. Как только время беззакония закончилось, пришлось принимать новые правила игры, только вот отношения с матерью уже были испорчены. Череда любовниц, гулянок и откровенных издевательств над молодой девушкой, только что родившей ему сына, привели к её полнейшей холодности.

Как рассказывала бабушка, матушка пыталась бороться. Даже хотела уйти, но для имиджа это было просто тотальным провалом, а поэтому и ей популярно объяснили, что другой дороги у неё нет.

Я был слишком мал, а отец угрожал отобрать меня у матери, что несомненно сделало своё дело. Мама осталась. Ради меня, ради того, чтобы быть рядом и иметь возможность хоть как-то заниматься моим воспитанием. Только вот была проблема…

Рос я катастрофически похожим на своего отца. Такой же дрянной характер, упрямство и наглость, граничащая с хамством. В определённый момент, как мне кажется, уже спустя столько лет, мама начала отчасти винить и меня в том, в какой ситуации оказалась. Не будь меня, она смогла бы построить свою жизнь иначе, что несомненно было для неё предпочтительнее. Отсюда и холодность ко мне, пришедшая со временем, даже скорее безразличие, которое никак невозможно было поменять. В моей памяти мама навсегда осталась холодной и безразличной.

Маруся была очередным «проектом» отца. Когда время приблизилось к переизбранию, народу требовался очередной кусок «счастливого семейства», а поэтому, совсем скоро мама забеременела. Не передать словами, что я чувствовал, когда это произошло.

Я врач.

Я прекрасно вижу психологически сломленного человека. Мама стала именно такой. От безвыходности или уже от глупости, возможно, она продолжала слепо выполнять указания отца и делать вид, что у нас всё в порядке.

Именно в тот период я решил, что пора переезжать окончательно. Бизнес свой я уже выстроил, причём сильно постарался отдать отцу вложенные деньги, а когда окончательно встал на ноги и мы вышли на мировой уровень для производства программного обеспечения, полностью сепарировался от своей семьи, появляясь только ради Маруси.