Что общего у них? Только литература. Возраст с громадной разницей. Он «кошатник», а она… любит всех животных. Расстояние такое, что вряд ли кто-то из них отважиться, бросив работу и семейные обязанности, лететь через несколько часовых поясов, чтобы встретиться лично.

Обычно их общение по телефону длилось минут десять – пятнадцать. Обсуждали общие литературные темы, погоду. И никогда семью или политику.

Но были исключения в их размеренном общении – когда «накатывала тема». В такие дни они каждую свободную минуту писали продолжения своих очередных книг. В такие периоды всё общение сводилось к утренним смайликам «Привет» и вечерним «Хорошей ночи». Оба творили, и оба заметили, что такие периоды творческой активности в одно и тоже время «накрывали» не только их двоих, но и других коллег по творчеству. Писательский застой сменялся выплеском громадного количества произведений, появлявшихся на литературных платформах.

Наконец-то она ответила: – Привет.

– Привет. Как спалось?

– Ровно!

– Ничего «не наспала»? – он всё время так ее спрашивал, хотя найти сюжет во сне, это был его, а не ее конёк.

– Что-то смутное. Не запомнилось. А у тебя как?

– Тишина. Выдавил пару рассказов, но с нашей темой они никак не связаны. Сегодня еще раз вычитаю, и залью на сайт.

– Котики?

– Один о них, второй – воспоминания. Мозг явно взял паузу по нашей вселенной. Ладно. Не буду отвлекать. Хорошего дня.

– И я по домашним делам пошла. Буду ждать следующую вспышку на Солнце. Пока!

***

Меня назвали Клопом. Сразу после вонючего тумана, начавшаяся головная боль заставила меня раздеться и укутаться в тёплое одеяло. Недомогание, которое я связывал с магнитными бурями и своей метеозависимостью, всегда старался пережидать в горизонтальном положении, желательно и в тепле.

Там меня сонного и обнаружил мой крёстный, имени которого я не знал, и оно мне до сих пор не ведомо.

– Смотри какой сонный экземпляр! – кто-то наглый, с грубым голосом, откинул с меня одеяло. – Прямо, как постельный клоп! Пакуйте свежака в машину.

Пара военных, забросив за спины автоматы, ничего не поясняя, стянули мои запястья за спиной пластиковым хомутом и выволокли в одних трусах на улицу, где совершенно не церемонясь, зашвырнули в кунг грузовика.

– Принимайте клопа.

Так у меня появилось имя. Как я тут же узнал, таким «счастливчиком» я был один. Все остальные пленники, находившиеся в машине, записывались в журнал под номерами. А было нас тут собрано уже под дюжину.

– Сюда ложись, – военный, ведший записи, указал мне пальцем место на полу, между стеной и полной женщиной, на которой, кроме бюстгальтера другой одежды не было. Я подчинился, стараясь улечься аккуратно, чтобы не доставить неудобство соседке. Но военному моя медлительность не понравилась, и он пихнул меня ногой в зад.

Падение вышло неуклюжим и прямо на женщину. Она всхлипнула и издала глухой стон. Когда я перевернулся на бок, то увидел, что один ее глаз заплыл от синяка, а на губе была запёкшаяся кровь.

– Где мы? – шёпотом спросил я у подруги по несчастью.

– Молчи, – еле слышно прошипела она мне в ответ, – а то бить будут.

После меня пленники не добавлялись. Вскоре машина тронулась. Пол кунга был сырым и холодным, и я довольно быстро замёрз. Рефлекторно прижимался к телу женщины, жалея, что не попал между двух людей.

Кто-то попросил пить, но получил пинок и сразу замолк. Через какое-то время женский голос попросил охранника остановить машину и вывести ее по нужде. Такой же пинок, сопровождался матерщиной, которую я воспринял, как рекомендацию для всех испражняться под себя. Судя по запаху, некоторые пленники так и сделали.

Мне такой позор не грозил совершенно. Я был инвалидом первой группы. Почки не работают. Уже два месяца я три раза в неделю отправляюсь в областной центр, где прохожу курс гемодиализа – подключив аппаратуру, врачи чистят мою кровь.

Домой из больницы я вернулся как раз перед тем мерзким туманом.

Когда машина прибыла в конечный пункт, нас пинками подняли и вытолкнули наружу.

Оглядевшись, я заметил, что выгружалось три машины. Пленников, подгоняемых пинками ног и ударами прикладов, погнали в сторону металлического ангара. Мне тоже пару раз «прилетело», но не сильно.

Прежде чем загнать нас в ангар, была проведена санитарная обработка: разрезав стяжки, чтобы мы могли сами снять одежду и руками обмыться, двое конвоиров стали поливать нас водой их шлангов.

Несколько человек, наверно стесняясь своей наготы, замешкались в снятии одежды и тут же получили «ускорение» – конвоир стал их бить куском резинового шланга.

– Урри, не переусердствуй с мясом, – придержал его руку коллега, – сдача материала ожидается через день. Синяки не пройдут так быстро.

Закончив помывку, нас загнали в ангар.

– Отсыпайтесь, доходяги, – охранник запер ворота, а мы остановились всей группой, не зная, что делать дальше. Ангар был очень большой и тёмный.