— Так ты решил остаться со мной ради всемирного баланса? — саркастично бросила предводительница.

— Вот только ты — не Тьма, а я — не Свет, — проигнорировал её язвительность Ариен, — мы обычные тёмные эльфы, которые стали пешками в чужой игре. То, что мы оказались фигурами разных цветов, не имеет никакого значения. Да и мне плевать, честно говоря. Я всегда любил тебя, и любил бы, даже если бы ты сделала всё, на что рассчитывал этот проклятый Демон. Утопи ты подземелья и поверхность в крови, я бы всё равно остался рядом с тобой — мне без разницы.

— Ариен, с этим символом на груди, ты можешь выбрать любую жизнь, зачем ты жертвуешь всем ради меня? — Ная ещё раз попыталась вырвать у него свою ладонь.

— Я ничем не жертвую. Это и есть мой выбор, — поймал её второй рукой за оковы мужчина.

— Остаться рядом с женщиной в цепях? — продолжала непонятно на что злиться предводительница.

— Остаться рядом с женщиной, с которой я счастлив! — Ариен дёрнул её на себя, но Ная со свойственной ей упёртостью только упала на колени, так и не поддавшись.

— Ты сумасшедший… — вздохнула она.

— Ты тоже. А ещё ты обещала, что всё твоё время принадлежит мне, — напомнил ей мечник, устав бороться с её неуместным упрямством.

— Да, обещала, — опустила глаза женщина, тем самым признавая своё поражение.

— Вот и приготовься терпеть меня пока жива, а умереть я тебе ближайшие лет шестьсот не позволю! — тоном, не терпящим возражений, констатировал ей мужчина.

Ная в ответ тихо рассмеялась и протянула к нему свои скованные руки:

— Хорошо, прости.

Это был её Ариен: мягкий, честный и заботливый, но совершенно несгибаемый, когда дело касалось его преданности.

— Ничего страшного, я понимаю, каково тебе сейчас, — мечник притянул её к себе, заставив наконец-то сесть рядом, и поднырнул под её цепь, полностью прижав женщину к себе.

— Отвратительно мне… — честно призналась Ная.

— Это уже прошлое, — погладил её по волосам мужчина, — смотри вперёд.

— Если я буду сейчас смотреть вперёд, то увижу только твою грудь, — фыркнула женщина.

— Вот так и выглядит твоё будущее, смирись! — засмеялся Ариен.

— Ладно, — согласилась она, удобнее устроившись в его руках. Может, всё, правда, было не так уж и плохо. В конце концов, о чём бы ни шла речь, она всегда сдавалась ему. Этот момент не стал исключением. Наверное, так проявляло себя благословение Богов, которое, вероятно, было у него всегда, а теперь было ещё и запечатлено прямо на его теле — Ариен всегда получал то, что хотел. Не всегда это было просто и не всегда быстро, но такова уж была воля Хаоса.

Мечник неспешно целовал шею и плечи Наи, когда возле решётки снова появилась одна из служительниц Совета:

— Я, конечно, понимаю, что трахнуть свою предводительницу, пока она в кандалах — редкий шанс, но её зовёт Совет, — хмыкнула женщина.

***

— Ная Лияр, тебе запрещено покидать Таэмран до момента, пока ты не получишь разрешение Совета, — огласила общее решение Мать Ран.

— А что будет с моим отрядом? — нахмурилась Ная.

— Ты предводительница — ты и разбирайся! — хмыкнула Мать Ар'тремон.

— Ариен может остаться в моём отряде? — продолжала задавать, мучавшие её всё то недолгое время, что она пробыла за решёткой, вопросы Ная, пока у неё был такой шанс.

— Ариен может делать всё, что пожелает — на нём божественная метка. И ты ему больше не госпожа, если он, конечно, не решит по-другому… — Мать Хелен устало тёрла виски, даже не глядя на стоявших в центре круга столов Совета мужчину и женщину.

— Я ожидала, что меня как минимум накажут… — Ная всё ещё ждала подвоха. Она просто не могла поверить, что после всего, что она натворила, ей удастся так легко отделаться.

— Радуйся и скажи «спасибо» своему Ариену! Вон отсюда! — рыкнула Мать Ар'тремон, указав им обоим на выход из кабинета Совета.

***

— Что ты сказал Совету, что они меня отпустили? — идя по Центральной площади, Ная всё ещё продолжала прокручивать в голове сказанную Матерью Ар'тремон фразу: «своему Ариену» — тем самым женщина действительно признавала, что больше не имеет к ним двоим никаких претензий. Ная в каком-то смысле всё-таки победила в сражении за него. Если бы не ситуация, она бы, наверное, невероятно собой гордилась, а так оставалось только радоваться про себя и не кичиться.