Пип, пип, пип!

Противный, непрерывающийся звук, ужасно раздражал. Он словно заполнил собой сознание, отдаваясь болью в каждой клеточке тела. Размерный, монотонный, он продолжался и продолжался бесконечно. Мне казалось, что эта безумная какофония, происходила в моих снах. Я переворачивался с бока на бок, старался крутиться, но противный звук не желал меня отпускать.

— Он пришел в себя. — Раздался скрипучий старческий голос. — Пульс стабильный, но сделайте милость, не перенапрягайте парня.

— Сильно ему досталось? — Прозвучал другой, более грубый голос.

— Трещина в ребрах, перелом трех пальцев, сотрясение мозга, вывих ноги, о многочисленных гематомах, я даже вспоминать не хочу. Ему можно сказать повезло, что ко мне попал. Легко отделался. Даже страшно представить, как бы его лечили коновалы на этажах.

На десяток секунд в комнате воцарилось молчание, один из мужчин, видимо врач, шуршал бумагами. Прибор, издававший столь противный звук, все продолжал пиликать, вызывая приступы тошноты.

— Ну хорошо. Показатели действительно стабильны, так что я вас оставлю. Капельницу не вынимать, датчики не трогать, пациента не перегружать.

Посчитав свой долг на этом выполненным, врач покинул палату, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Может хватит притворяться, молодой человек. Мне прекрасно известно, что вы уже пришли в себя.

Лежать дальше с закрытыми глазами, пожалуй, уже действительно было бессмысленно. Если бы они хотели меня убить, то не стали бы приносить в медицинскую палату и лечить. Да и как я обнаружил — ни наручников, ни ремней, удерживающих на кровати, на мне не было.

— Как мы себя чувствуете, Семён? — Участливо поинтересовался собеседник.

Им оказался невысокий мужчина, с пышной, хорошо ухоженной русой бородкой, карими цепкими глазами, и небольшим шрамом под левым глазом. Одет он был в простые джинсы и темную рубаху, поверх которой был наброшен белый халат. Оружия у него я не увидел, хотя, вполне возможно, он прятал его за поясом со спины.

— Честно признаться, к удивлению, чувствую я себя вполне сносно.

— Почему же к удивлению, молодой человек?

— Нууу, я был абсолютно уверен, что ваши люди меня убьют.

— Понимаю. — Неожиданно улыбнулся мужчина. — Если вспомнить весь тот бред, что несут на этажах в наш адрес, не удивительно, что ты с криками набросился на наших парней, да еще пытался их покромсать ножом.

— В целях самозащиты. И кстати, откуда вы знаете мое имя?

— На счет самозащиты спорить не буду, к тому же, никто не пострадал. — Усмехнулся мужчина. — А на счет имени… Тебе ведь известно, насколько хорошая звукопроницаемость стен в доме? Если на одном этаже кто-то пустил шептуна, на другом это услышали. Звук по бетонным стенам спускается очень хорошо. Достаточно взять стакан, прислонить его к стене, и перед тобой откроется целый мир сплетен и различных слухов. Скажу честно, многие наши люди поднимаются в подвал, чтобы послушать ваши разговоры.

— Вы шпионите за нами?

— Шпионим? Побойся бога! Людям попросту скучно, а подслушать вашу болтовню, пересказать ее своим друзьям, да от души поржать над вашими выдумками — это не только дает людям своего рода отдушину, но и подает пример.

— Какой пример? — Скептически изогнул бровь я.

— Пример человеческой глупости и жадности. — Жестко обрубил мужчина. — Думаешь, мы не слышим весь тот бред, что вы несете на наш счет? Называете нас дикими, рассказываете сказки о том, что мы устраиваем здесь кровавые оргии, поедаем человечину и вообще потеряли всякий человеческий облик. Ты вообще понимаешь, как абсурдно звучат все эти истории? С момента катастрофы прошло чуть больше четырех лет. Не пятьдесят, не сто, а всего лишь четыре года. Думаешь, за такой короткий промежуток времени цивилизованное общество может скатиться до подобного безумия?

— Но… ведь подобные истории взялись не на пустом месте. — Резонно возразил я. — Мои товарищи рассказывали, как после катастрофы вы напали на людей в вестибюле дома. Я лично говорил с очевидцами тех событий. И они полностью подтверждают ту историю, а так же тот факт, что вы затащили людей в подвалы.

— Хм. Пожалуй, не с того мы начали. — Устало произнес мужчина. — Врач, конечно, настоятельно рекомендовал этого не делать, но думаю, без внушительной демонстрации, вряд ли мне удастся тебя переубедить. Пойдем.

Вытянув из своей руки катетер с трубкой, я встал с кровати. Пусть меня все еще немного подташнивало, но, в общем и целом, двигался я вполне сносно. Одежда, в которой меня принесли сюда, была выстирана, выглажена и аккуратно висела на спинке кресла.

— Твой нож и зажигалку тебе вернут на выходе. Сам понимаешь, я не могу позволить разгуливать по бункеру человеку, не совсем адекватно воспринимающему наше общество.

— Эм, вы так и не представились. Нехорошо получается, мое имя вы знаете, а я — в неведенье — Сказал я.