Шрифт:
Захожу домой, ужинаю и сразу берусь за английский. Родители уже поели, так что я быстро заглатываю котлету с картошкой и иду к себе в комнату. Нужно к следующему занятию подготовить кучу заданий. Раскладываю книжки, тетрадки и погружаюсь в это дело, забывая о времени.
Примерно в половине одиннадцатого в прихожей звонит телефон.
— Тёма, тебя, — заглядывает ко мне мама.
— Ага, иду, — говорю я, вставая из-за стола. — Кто там?
— Антоша Михайлов.
О, Антоха, чего ему, интересно. Впарить чего-нибудь хочет, наверное. Я беру телефон и утаскиваю к себе в комнату, распутывая ногой длинный шнур.
— Алло, — беру я трубку.
— Артём, привет. Слушай, а Катька у тебя?
— Катька? — сердце вздрагивает. — Нет. Она давно дома должна быть.
— Дома её нет. Сейчас предки придут, а её нет. А ты её когда видел?
— Часов в восемь, наверное… — соображаю я. — А ты сам-то давно домой пришёл?
— Да я весь день дома сижу…
— Ясно… Ладно, погоди, я Мишке позвоню, они вместе шли в сторону дома. Может, в кино зайти решили…
— Какое кино, ты чё…
— Да погоди, я перезвоню…
Бляха… Миха, конечно, нормальный парень, ничего плохого не сделает, но блин, сердце молотит, как ненормальное. Я набираю его номер. Гудок… гудок… гудок… Блин, точно с ним где-то куролесит… Гудок… и…
— Алло… — раздаётся сонный голос Мишкиной мамы.
— Светлана Анатольевна, простите за поздний звонок. Это Артём. Я с Мишей хотел поговорить…
Пауза…
— Он лёг вроде пораньше… Сейчас посмотрю…
— Кто там, мам? — где-то вдалеке спрашивает Миха.
— Артём…
— Алё…
— Мих, ты не знаешь, где сейчас Катя?
— Чего? Нет, не знаю… Дома, наверное. Я её до подъезда практически довёл. А что случилось-то?
— Домой она ещё не вернулась…
Твою мать! Мотор раскручивается до максимальных оборотов.
— А она ничего не говорила? Типа, что собирается куда-то? Может, к подружке или ещё куда?
— Нет, сказала, домой пойдёт, книжку читать будет…
— А вы никого по пути не встречали?
— Нет, — подумав отвечает Миха. — Ну, видели, правда, как Цеп с дачи приехал. Мы по двору шли за «Космосом», а он с родаками тяпки из машины выгружал. Типа примерный сынок. Я ещё прикололся про себя, головой, думаю, что ли он ударился…
— Бл*дь…
— Да погоди, чё ты кипишуешь, время-то ещё детское…
Время-то, может, и детское, да вот только чувство в груди крайне неприятное…
— А он вас видел?
— Видел, наверное, кто его знает…
— Знаешь его номер, можешь позвонить, узнать, дома он или нет?
— Попробую, был где-то записан.
— Давай, только прямо сейчас, лады? И сразу мне звякни.
Я кладу трубку и начинаю быстро одеваться. Рубашка, носки, джинсы.
— Мам, я выскочу ненадолго.
— Куда это? — удивляется она.
— Да нужно Антошке передать кое-что.
— Что значит «кое-что»! Вы и его в свою мафию втянули?
— Мам, он сам кого хочешь втянет. Я на полчасика, не переживай.
Отца нет, он в командировке, так бы отбиваться от двоих было бы труднее…
— Артём, ну что это такое! Уже ночь на дворе. Завтра со своим барыгой встретишься!
Звонит телефон.
— Да!
— Нет его, — говорит Миха. — Мать сказала, он к другу пошёл. С ночёвкой… Вернётся только завтра…
Твою же мать! Да чтоб ты сдох, Цеп!
16. Катя, я тебя…
— Миха, позвони ей снова, попробуй узнать, как найти этого друга, пожалуйста, — прошу я.
Не давая возразить, я бросаю трубку и выскакиваю из квартиры. Перескакивая через ступеньку, сбегаю вниз и оказываюсь во дворе. Темнота ещё не кромешная, не ночная. Белёсая. Где-то далеко, закатившись за горизонт, догорает солнце, окрашивая краюшек потемневшего неба в ярко красный или глубокий оранжевый. В городе этого почти не заметно, но я знаю… Я много чего знаю…
Например, знаю, что дело совсем не в том насколько сейчас темно. И даже не в том, насколько сейчас поздно. Дело в том, что прошло около трёх часов с момента, как Миха довёл Катю до дома, но она там до сих пор не появилась. А ещё там ошивался Цеп и однозначно её видел.
А учитывая, что он настоящий козёл, и то что он грозил сделать с Катькой, повод для беспокойства у меня стопроцентный. Я перебегаю Красноармейскую и несусь в сторону Политеха.
Сердце гонит кровь, на душе скребут и кошки, и мышки, и под ложечкой сосёт, и в желудке горячо делается. Куда бежать, я не знаю, честно говоря. Надо было дождаться, когда перезвонит Миха, но меня бы разорвало на месте, ни одной секунды бездействия я бы уже не выдержал.