Озвученное хозяином откровение оказалось столь неожиданным, что Кира растерялась.

– Не сердись, хабиби, - он провёл пальцами по её рукам вниз, к браслетам наручников. – Поверь, подобная мысль посещала меня… И я был готов её рассмотреть, даже несмотря на твой вздорный нрав, но… - он на секунду замер, склонившись губами к самой её шее. – Но, знаешь ли, очень деньги нужны.

И он снова заржал, запрокинув голову.

Посчитав таким образом, что поставил заносчивую девку на место, высмеяв её нелепые притязания на его неотразимую персону, Асаф отлип от глупой невольницы и подхватил с фруктового столика персик.

– Али! – позвал он.

Бесшумно отворившись, дверь пропустила в глухую ковёрную тишину покоев незаменимого слугу.

– Упакуй товар и доставь его уважаемому Бухейту на Чахарбаг. Это… ну, ты знаешь, где он обычно останавливается.

Али поклонился и вновь скрылся в темноте дверной щели.

– Как?! – вскричала Кира, резко обернувшись к своему хозяину. – Мы не едем в Исфахан? – к такой скорой развязки она явно не была готова.

Асаф сверкнул белыми зубами в обезоруживающе-очаровательной, по его личному мнению, улыбке и впился ими в сочный персик.

– Ну да, - прочавкал он самодовольно. – Зря ты тут кривлялась перед зеркалом, готовясь отпугивать покупателей – не придётся им, хвала Аллаху, подвегнуться подобному испытанию… - Представляешь, хабиби, - он вздёрнул брови, демонстрируя восторженное удивление невероятным стечением обстоятельств, - пока я искал верблюдов и договаривался с ближайшим караваном, отправляющимся в любимый тобою Исфахан, добрые люди донесли мне чудесную весть: Бухейт собственной персоной здесь, в Джаханы! Само собой, я немедленно поспешил к нему. Добрейший кызляр-ага принял меня благосклонно, и, доверяя моему вкусу и слову купеческому, заплатил за тебя названную мною цену, не торгуясь! Даже без осмотра!

Асаф доел персик, зашвырнул косточку в окно и вытер липкую руку о дорогой шёлковый кафтан.

– Подозреваю, правда, - хмыкнул он, - что дело вовсе не в его беспечной доверчивости к моим, вне всякого сомнения, превосходным качествам. Дело, скорее всего, в том, что у него недобор в пятьдесят девушек, а рынки Исфахана он уже все выгреб… Поэтому и примчался в Джаханы, перехватывать товар прямо с кораблей. Не до осмотров ему с таким-то дефицитом - покупает сейчас всё, что движется…

Кира почувствовала наприятный холодок в животе:

– Зачем ему столько? – мысль о невероятных аппетитах благодетельного шаха богоспасаемого Эль-Муралы впервые заставила её задуматься.

– О! – нервно хмыкнул Асаф. – Тебе повезло, глупая дева - его мужская сила бесконечна, словно полноводный Евфрат! – заявил он не совсем уверенно.

– Ты что-то не договариваешь… - осенило Киру. – Так?

– Эээ…

Скрипнула дверь, впустив вернувшегося Али. Тот развернул притащенную с собой чёрную простыню с сетчатым окошком для глаз и накинул её на сторгованную рабыню.

– Маленькое привидение из Вазастана, - пробормотала Кира, посмотрев через сетку в зеркало, - жуткое, но симпатичное…

– Что? – не понял агарянин. – Жаль, хабиби, - скорбно сдвинул он брови, - не увидишь ты садов и дворцов славного Исфахана… Многое теряешь! Хотя… На что оно женщинам и мулам? Может, и не к чему им эти красоты, особенно если есть под бокомпахлава и прохладная купальня… А всё это вскоре будет у тебя, хабиби, радуйся! Верно я говорю?

– Верно, о мой господин! – отозвался Али. – Позволите отправляться?

– Отправляйся! – махнул рукой купец. – И не забудь взять расписку о сдаче-приёмке с писаря-учётчика! Пусть хоть он осмотрит её, подпишет, что видимых повреждений и уродств не наблюдается…

Тесные, извилистые улочки города слепили отражённым от белых камней солнцем и душили тяжким зноем. В их узкие ущелья не проникал живительный морской ветерок, и Кире казалось подчас, что, завёрнутая в плотный душный мешок чадры, она с трудом гребёт в густых горячих потоках вулканической лавы.

Задыхаясь и обливаясь липким потом, выбиваясь из сил, девушка с трудом поспевала за неутомимым Али, которому зной, по всей видимости, не доставлял особых неудобств. Он бодро шагал вверх по уличным загогулинам и ещё бодрее – под уклон. На семенящую позади невольницу он даже не оборачивался, будто и не боялся вовсе её потерять. Даже когда они плавно втекли уличным ручейком в сутолоку базарной площади.

«Какая же я дура! – осенило Киру, покорно волочащуюся вслед за своим тюремщиком. – Нет ведь ничего проще отстать от него сейчас и затеряться в толпе – он даже не заметит! – пленница воровато оглянулась по сторонам и чуть замедлила шаг, увеличивая расстояние между собой и конвоиром. – Бежать! И немедленно – потом случая может и не представиться!.. Но… куда? – она запнулась в нерешительности и тут же фыркнула: - Странный вопрос! Конечно же - в порт!
– Кира острожно притормозила, наблюдая под грохот пульсирующего в горле сердца, как спину Али в маячковой красной жилетке затирают прохожие, как растворяется он среди них и… постепенно исчезает из её поля зрения… - Если повезёт, корабль Синьбао ещё на рейде, а… если нет? Или если он откажется ввязываться в историю с похищением чужой невольницы? Ччччёрт… Ладно, это всё потом! Главное сейчас – воспользоваться шансом, ввязаться в драку, а там – война план покажет…»