– Что теперь делать? – повторила она вслух.

Ганс промолчал. Возможно, он пожал плечами, но в темноте этого, конечно, было не видно…

– ---------------------------------------------

Кира вздрогнула и очнулась.

«Я что, спала? – она резко села и огляделась. – Заснула в этой яме? Ну да, в ней… Сползла сюда вслед за Гансом дожидаться Спальчика с картохой и…»

Яма походила на старый выворотень, размытый дождями и талыми водами. Им, видимо, и являлась. По её неровным склонам, в разных живописных позах сопели уже почти различимые силуэты мальчишек.

Кира протёрла глаза и посмотрела на свою руку, покрутила перед глазами, растопырив пальцы – видать… Рассвет, должно быть, на подходе. А Спальчик, собачий сын, до сих пор не вернулся…

Легко прошуршав осыпающейся землёй, девушка выбралась из ямы.

«Что ж с тобой, с дураком, случилось? – подумала она и осторожно оглядела замершие в предрассветной неподвижности серые кущи. – Неужто попался в лапы этого жуткого маньяка и поплатился за своё неуёмное любопытство? Бедный ребёнок… - в груди что-то непривычно сжалось. – Да какая мне, собственно, разница? – удивилась она своей реакции. – Тут самой бы ноги унести, а я жалкую о мелком, сопливом, досужем, малознакомом чуваке! Который, кроме раздражения, никаких чувств более не вызывает! Сам же нарвался – ну и поделом!..»

Чуждая бесполезному состраданию и сопливым сантиментам, во всём руководствующаяся лишь доводами приобретаемых выгод, успешная карьеристка и хозяйка жизни Кира Волошкина подтянула корсаж, подоткнула юбки и, стараясь ступать как можно тише, направилась в ту сторону, откуда, предположительно, ночью так суматошно бежала.

«Зачем я туда иду? – дивилась она своему порыву, каждый десяток шагов останавливаясь и прислушиваясь к недвижимой лесной тишине. – Может, я сошла с ума? Может, жажду увидеть, как счастливое семейство людоедов во дворе дома освежёвывает тушку бедного ребёнка?.. Или планирую забраться в подвал и на закорках выволочь оттуда этого свинтуса, обожравшегося до степени безразличной неподвижности? Зачем я иду туда? Какой план?»

Плана не было. Не было даже предположений о дальнейших действиях. И не на один из поставленных самой себе вопросов она ответить не могла. Не видела ни капли разумности в своих опасных действиях и, тем не менее, не останавливалась. И не поворачивала назад.

«Точно – сошла с ума, - констатировала она с лёгкой отстранённостью. – Хорошо, что из моих знакомых – я имею в виду, из прежней жизни – об этом никто не узнает. И, слава Ктулху, никто из них не увидит меня сейчас – в убожестве замызганной наружности и позоре посетившего меня идиотизма…»

Наткнулась она на него так внезапно – практически налетела – что от неожиданности сердце оборвалось, а после затрепыхалось заполошно где-то в животе.

Спальчик тоже испугался. И первым инстинктивным движением прикрыл пузом мешок, в котором до сих пор самозабвенно рылся.

– А это ты… - сказал он, различив в утренней серости знакомое обличье.

Он слегка ослабил страстные объятия с мешком и торопливо, воровато оглядываясь, затянул на нём завязки.

– Ты глянь, живой и невридимый, - хмыкнула Кира. – А я уж думала – конец любопытной проныре, отпрыгался… Нашёл что ли картоху?

– Не, - Спальчик нервно почухался. – А братья где?

– Там же, где ты их оставил. Ждут возвращения блудного родственничка…

– А ты чего не ждёшь?

– А я, с дура ума, искать тебя пошла. Думала, может, распёрло пацанчика от обжорства, в подвальную дверь обратно пролезть не может…

Спальчик дёрнул губами в вечных болячках, неуклюже сложив их в кривую усмешку.

«Странный он какой-то, - подумала Кира, приглядываясь к мальчишке внимательней. – Впрочем, после ночи, проведённой в подвале людоеда, было бы странно, если бы он был не странный…»

– Может, - сказала она вслух, - пора уже покинуть эти благословенные места? Никак не проходит зуд в пятках со вчерашнего вечера – так и хочется бежать…

– А?

– Да что с тобой?! Очнись, эй!

– Бежать? Да, надо бежать, - согласился он и напрягся, вцепившись в мешок. – Ты иди, фройлян, я догоню…

Кира подошла вплотную и склонилась над ним, пристально уставившись в бледное лицо:

– Что у тебя в мешке?

– У меня?! В каком мешке? А, в этом? Ничего… А что?

– Дурак! – прошипела Кира. – Признавайся немедленно – что натворил? Чего такого спёр - даже сказать боишься?

– Прям сразу спёр! – возмутился Спальчик. – Взял, а не спёр… Между прочим – обещанное! Самой госпожой феей!

– Чего-чего?

– Она как сказала? – мальчишка подскочил на ноги и принял воинственную позу. – Она сказала: не успеет дважды встать солнце, как желание твоё исполнится! – под влиянием сиюминутного хвастливого порыва он раздёрнул горловину мешка и заботливо разложил ткань вокруг кубышки. После опустился на колени и благоговейно, осторожно потянул вверх деревянную затычку. Из широкого кубышкиного устья на Киру сверкнуло немеркнущее золото.