Шрифт:
Когда она нагнала толпу мальчишек, замерших у входной двери, Спальчик уже решительно молотил кулаком в крепкие доски.
– Хозявы! – орал он. – Пригрейте-пожалейте, ради бога, бедных детей, заблудившихся в лесу и провидением господним и помощью святого Михаила вышедших на ваш благословенный…
Дверь резко распахнулась.
В проёме стоял невысокий, худой до измождения мужичонка с топором в огромных, словно лопаты, руках. Его облик в клочкастой бороде невнятного цвета и с чёрными провалами глаз был настолько пугающ, что дети остолбенели на пороге, забыв дышать.
Замер на какое-то время и хозяин лесного дома, не ожидавший нашествия гостей. Потом молча подкинул топор в руке, размахнулся и… всадил его со звоном в притолоку над дверью. Собрав в гармошку крупных и мелких складок коричневую, дублёную кожу на лице, попытался изобразить приветливую улыбку. Эта потуга на доброжелательство ещё более напугала детей, заставив их попятиться.
– Чё это вы? Никак забоялись, ребятки? – елейно проворковал мужик. – Не боитесь, не надо: эт я за дровами собирался, топорик-то и прихватил. Распахиваю дверь – а здеся вы! Вот так чудо чудное! Проходите, проходите, не стойте в дверях… Тот, кто заблудился в лесу, всегда может рассчитывать на приют и ночлег в моём доме, но… Вот только не обессудьте – накормить не сможем, сами последний кусок доедаем…
Он посторонился, даже слегка склонился в приветственном поклоне – так-де он рад, счастлив и безоговорочно традиционно гостеприимен. Ну а как вы думали? Завсегда ж те, кто живёт в глуши лесной либо на выселках, рады гостям и приносимым ими вестям - скучно ведь в уединении, вот и привечают странников!..
Он приглашающе повёл рукой и ощерился, демонстрируя длинные, кривые зубы. Из тех, что остались.
– Мы… это… - Спальчик потёр вспотевшие ладони о куртку, - нам… того… В другой раз зайдём наверное…
– Абели! – воззвал мужик внутрь дома. – Посмотри, кто к нам пришёл! Да выйди, наконец, навстречу! Неужто все приличия позабыла в нашем убожестве?!
В проёме двери неуверенно возникла серая, согнутая недугами и невзгодами женщина с испуганным лицом. Она неотрывно смотрела не на гостей, а на мужа и комкала дрожащими руками передник, больше похожий на половую тряпку.
– Чего молчишь, дубина? – процедил он. – Видишь, детишки стесняются войти? Подсуетись, как хозяйка, развей их сомнения…
– Стесняются? – промямлила Абели и сжала комок фартука в руках.
Из-за её юбки выглянули заморенные детские мордашки. Подтянулись те, что постарше… Ганс напыжился, заметив среди них ровесницу; та, перехватив его взгляд, покраснела и опустила ресницы. А у остальных как-то сразу отлегло: наличие в доме женщины и детей, даже при столь неприятного вида хозяине, сразу как-то рассеивало страхи. Ну а вид… Да что, собственно, такое вид? Всего лишь оболочка, которая часто не соответствует содержанию – так ведь? – подумали гости и смело шагнули через порог.
Глава 23
– Чего они нас в такую рань уложили? – вздыхал Спальчик в сотый раз переворачиваясь с боку на бок. – Смеркаться только зачало…
– Потому что, - зевнула Кира, - когда спишь, меньше хочется есть…
– Может, - буркнул мальчишка, - когда спишь, оно и так. Тока ты ещё сначала попробуй заснуть, когда желудок сводит от голода…
В комнатке без окон, куда их поселили, было тесно, темно и душно. Гостей уложили вповалку на солому, где они и маялись, урча животами в ожидании спасительного сна. Младшие уже, правда, сопели, но Спальчика словно бес под хвост толкал – он всё кружился, ёрзал, душераздирающе вздыхал, тем самым мешая забыться и остальным.
– Уймёшься ты или нет, чёртов клоп? – пнул его сердитый Ганс.
– Хоть бы корочку хлеба сейчас, - проныл недорослик, – хоть бы напёрсточек молока… Эй! – он потряс за плечо Киру, - помнишь, какая объедаловка у госпожи феи была? Там бы сейчас оказаться! Уж я бы не отступил, как в прошлый раз, от второй курицы – я б щас десяток, наверное, смолотил!..
– Да отстань ты! – Кира дёрнула плечом. – Только растравляешь сильней! Спи уже…
Спальчик покряхтел, поворочался и сел:
– Знаешь, что я тебе скажу – есть у них харчи! Наверняка! Обдурили нас, спать отправили, а сами лопают сейчас тайком – провалиться мне на этом месте!
– Ну и что? – подал голос Фриц. – Нам-то что с того? Раз не угостили, стал быть не хотят. Не силой же мы у них отбирать станем…
Неугомонный Спальчик не внял железной логике младшего брата, напротив: поднявшись на четвереньки, он быстро пошуршал к дверям, приложил к доскам ухо, прислушался…
– Может, и не станем, - раздался его свистящий шёпот. – Только проверить не мешало бы: и ихнюю честность, и ихнюю кладовую… - дверь, не скрипнув, подалась под его рукой. – Я щас…
– Куда?! – подскочила Кира. – Назад, дурак!