Как она будет чувствовать себя под моими пальцами?

Я смотрю, как она смотрит и осматривает комнату, пустой стакан лежит в ее руке. Мое тело приближается к ней, каждый шаг стремится приблизить меня. Когда эти живые глаза, наконец, останавливаются на мне, они быстро закатываются к ее затылку.

Ее раздраженное выражение действует на меня больше, чем мне хотелось бы признаться.

— Г-н. Наварро.

Грубость сочится из ее слов, но она не пытается поднять на меня глаза.

— Давай начнем сначала. — Я машу бармену. — Решение о работе было стратегическим шагом. Никаких тяжелых чувств. Пожалуйста, позвольте мне загладить свою вину и принести вам выпить.

— Открытый бар, — замечает она, затем переключает внимание на бармена. — Мне сельтерскую с лимоном, пожалуйста.

— И я выпью 1942-го на скалах, — добавляю я к ее приказу. Похоже, она не собирается делать мои извинения легкими. Я увожу разговор от отказа от работы. — Мне интересно, госпожа Соко, вы действительно путешествовали по всем семи континентам?

Она поворачивается ко мне лицом, и ее глаза, кажется, наполняются замешательством.

— Или вы соврали в своем резюме? — уточняю.

— Нет. Она относится ко мне. — Я просто удивлена, что вы спросили.

Я был в состоянии застать ее врасплох. Я улыбаюсь достижению. — И почему так?

Наши напитки появляются на барной стойке, и она благодарит бармена, прежде чем сделать глоток. Я вытаскиваю стодолларовую купюру и кладу ее в банку для чаевых, оставив напиток на стойке. Бармен вежливо кивает мне, на что я отвечаю ему взаимностью, прежде чем снова обратить внимание на Эйвери, которая, кажется, все это время наблюдала за этим кратким обменом мнениями.

— Ты думал обо мне, — прямо говорит она.

— Очевидно.

Это прозвучало более саркастично, чем я предполагал.

Эйвери ставит свой напиток и скрещивает руки на груди в явно раздраженной позе, по-прежнему глядя на меня.

Почему я должен звучать как гребаный мудак?

Я расправляю рукава своего смокинга, пытаясь найти способ исправить ситуацию, но Эйвери меня опережает.

— Развлеки меня, Наварро. Вы решили прийти сегодня вечером до или после того, как моя стратегия по сбору средств выделила это событие?

Проговаривила она “Р” с закрытым ртом.

Эйвери меня приколола.

Я просмотрел календарь сбора средств в ее презентации . Я хотел новых потенциальных инвесторов для ORO. Я определенно не могу разглашать это сейчас. Наконец я беру свой напиток и делаю большой глоток богатой соломенно-золотой жидкости.

— Это была одна из лучших стратегий, которые мы когда-либо видели, но любой, у кого есть связи, сможет собрать ее воедино, имея достаточно свободного времени.

— Извини? Моя тяжелая работа — это гораздо больше, чем отношения, над которыми я неустанно работала. Это недели исследований и… — Она останавливается и отворачивается от меня. — Знаешь что, мне не нужно ничего тебе объяснять. Особенно после того, как ты подлизался к своему старому клиенту, одетый в смокинг, который, вероятно, стоит моей доли арендной платы.

Раздражение повышает мою защиту.

— Ну, это просто неправильно. Этот смокинг, — я смотрю на роскошную ткань, облегающую мое тело, вероятно, стоит трехмесячной арендной платы.

В колледже я никогда не тратил много времени на то, как я одеваюсь, но я быстро понял, что люди в моей юридической фирме уделяют тебе другое внимание, когда ты надеваешь дорогие костюмы. Используя небольшое состояние, которое было моим первым бонусом, я заменил свои готовые костюмы и никогда не оглядывался назад.

Теперь женщина, на которую я стремлюсь произвести впечатление сегодня вечером, как бы она ни ослепляла меня, отказывается видеть человека, которым я хочу стать, под своим богато украшенным гардеробом.

— Конечно, юрист не увидит ничего плохого в том, чтобы быть таким легкомысленным, — саркастически говорит она.

— Юрист на пенсии. — Я исправляю ее. — И мое прошлое не помешало совету директоров ORO назначить меня главным операционным директором. Это знакомое неразбавленное чувство вины возвращается, и мышцы моего живота сжимаются.

Я допиваю остаток своего напитка и ставлю его на стойку. Цветочный вкус остается на моих губах.

— В любом случае, я рада, что мне никогда не придется работать с тобой.

Она стоит рядом со мной, но отказывается уходить.

Если бы она только знала, как я заинтересован в пересмотре предложения о работе. Но Джоанна превосходит меня в иерархии.

Нарастание заряда между нами не оставляет четкого пути к отступлению. Мы стоим в тяжелой тишине, наблюдая, как участники торжества роятся в зале, как муравьи.