– «Заря», образцы упакованы, - взял слово командир. – Готовы двигаться на юг.

– «Кедры», вам дается разрешение, - после небольшого размышления скомандовали с Земли. Будьте очень осторожны и не упустите ЛКП.

ЛКП, или Лунная Колесная Платформа, как она официально называется, позволяет космонавтам передвигаться почти налегке. Это, конечно, если не считать камер, с которыми Гагарин и Леонов никогда не расстаются. ЛКП сильно облегчает передвижение, а толкать перед собой легкую «коляску» даже в скафандре довольно просто.

«Кедры» прошли уже почти два километра, но за все время даже не подумали остановиться, «отдыхая» только во время сбора образцов и фотосъемки. Двигаясь по гирокомпасу строго на юг, они вскоре вплотную подошли к верхней точке вала кратера, где до внутреннего склона осталось не более пятидесяти метров.

– Стоп, дальше не едем, - решил командир и аккуратно «припарковал» тележку. – «Заря», мы оставляем ЛКП и дальше пойдем сами. На одометре 486 метров от предыдущей точки.

Они навьючили на себя мешки с инструментами и с предельной осторожностью двинулись к краю кратера Брюс.

– Интересно, - заметил бортинженер. – Ведь края как такового и нет. Словно взбираешься на сопку, а потом плавно идешь вниз. А дальше идет просто очень длинный и пологий спуск.

– Но все равно, красотища! – эмоционально воскликнул Гагарин. – Спуск идет небольшими уступами, или террасами, но там нет никаких крутых склонов.

– У Русалки и то бока круче, - двусмысленно оценил Леонов, но сам не заметил, что сказал. – Мы без проблем сможем пройти по склону, если захотим.

– Пожалуйста, не пробуйте, - всерьез предостерегла «Заря». – Вы видите оттуда Кучу-малу?

– Отлично видим, до нее меньше ста метров, если идти вправо по вершине вала, - доложил глазастый бортинженер.

– Но пока мы не отснимем здесь панораму, как написано в программе, с места не сдвинемся, - усмехнулся Гагарин.

– «Кедр-1», вы правы, делайте панораму, - быстро согласилась «Заря». – И снимайте все, что видите. Пленки у вас должно быть еще по три магазина на каждого. Нет, у Алексея два!

Разумеется, молодые летчики не смогли не воспользоваться моментом и не сфотографировать друг друга на фоне впечатляющей панорамы большого кратера. Разумеется, снялись с поднятым светофильтром шлема, чтобы лица получились узнаваемыми. Именно эти снимки потом стали «лицом» советской лунной программы, и неудивительно! Кадр разделен пополам горизонтом, сверху чернота, а снизу дно и устланная ступенчатыми зубцами террас противоположная стена кратера Брюс, ярко сияющая под солнцем.

И на фоне всего этого мертвого великолепия чуть сутулая фигура в желтоватом скафандре! Точнее, желтоватым остался только верх, а штанины почти сплошь черны, словно от угольной пыли. Пронзительно алый советский флаг на рукаве, а рука космонавта приставлена к неуклюжему шлему в приветствии, понятном и военным, и гражданским.

Позже случился и курьез, связанный с тем, что на отдающей честь правой руке обнаружились часы одной очень известной швейцарской фирмы. Но это уже совсем иная история, не имеющая никакого отношения к смелому полету Гагарина и Леонова.

Куча-мала оказалась двадцатиметровой ямой, восточный край которой пришелся на мощный выход коренной породы. Этот глубокий пласт теперь разбросан каменными россыпями после удара, образовавшего сам кратер. Космонавты быстро отсняли панораму, после чего собрали самые интересные образцы камней и грунта вокруг самого кратера и из его середины. Упакованные образцы никуда не потащили, а оставили на видном месте, чтобы забрать на обратном пути, ведь возвращаться планируется по собственным следам.

Теперь космонавты совсем близки к конечной точке маршрута, и хотя они уже начали чувствовать усталость, но никогда бы в этом не признались. Еще двести метров вниз по очень пологому склону, и они оказались возле Обелиска, одиночной каменной глыбы около трех метров в поперечнике. Едва упаковав отколотые образцы, они собирались приступить к съемке местности, когда Земля грубо нарушила все планы.

– «Кедры», я «Заря», срочно продиктуйте остатки по скафандрам, - пришла команда.

Обсуждать приказ никто не стал, и космонавты провели быструю внеочередную инвентаризацию ресурсов. Леонов истратил чуть больше кислорода и охлаждающей воды, потому что больше и энергичнее двигался, но в целом запасы еще очень приличные. Скафандр «Кречет» более технологичен, чем его аналог из другого мира, и при этом вполне обеспечивает до восьми часов автономной работы. Именно поэтому интерес «Зари» к остаткам ресурсов, которые на Земле и так видят вместе с телеметрией, выглядит необычно.

– Сворачивайтесь, у вас пять минут и начинаем срочное возвращение к кораблю!
– Такого продолжения никто не ждал, но опять же, приказ должен быть принят к сведению и исполнен.

– Вас поняли, «Заря», сворачиваемся, - четко отрапортовал Гагарин и обратился уже к напарнику. – Леша, давай-ка мухой к Дробинке, собери пару камней и грунт, а я здесь все закончу снимать, через пять минут бежим обратно.

– Есть мухой! – с неизменным энтузиазмом отозвался Алексей и помчался по склону дальше, взбивая полупрозрачные пылевые параболы.