Светлая и очень дельная мысль пришла в голову одному из молодых инженеров по имени Джон Арон. Если не хватает тяги основного двигателя, то нужно эту тягу увеличить. На Аполлоне есть довольно мощные двигатели малой тяги, в первые секунды полета нужно запретить работать всем, кроме направленных вниз. И работать они должны постоянно, пока высота не превысит безопасные двадцать-тридцать метров.

При этом управление ориентацией в эти секунды целиком ложится на карданный подвес основного двигателя, и пилоту придется чуть энергичнее парировать отклонения. Попробовали проделать такой трюк на тренажере, и после нескольких попыток стало получаться, а зазор увеличился почти вдвое. Теперь можно жить!

Другой проблемой является топливо. Ручное управление неизбежно приводит к его повышенному расходу. Кто-то возразит, что при ручной стыковке опытный пилот тратит раза в полтора меньше топлива, чем автомат, и будет прав. Разница лишь в том, что астронавты годами тренируются выполнять ручные стыковки, а к подобному взлету с Луны их никто не готовил.

Коллеги Бормана и Андерса выполнили на тренажере десятки взлетов и выяснили, что расход топлива вполне можно сохранить в разумных пределах. Единственное, чего не хватает экипажу, это тренировки. Превратить на время компьютер Аполлона в тренажер в другом мире было бы невозможно, но здесь и сейчас это более гибкая машина. Не без греха, но все получилось.

Очень важна взаимная страховка командира и второго пилота, плюс чисто психологические вопросы. В этой ситуации Андерс повел себя благородно и сразу заявил, что полностью доверяет Фрэнку управление, а сам будет только страховать. На том и порешили, перейдя к тренировкам, продлившимся еще три дня.

Наконец, настал момент истины. Астронавты оставили в шлюзе все, без чего можно обойтись на пути домой, включая камеры, запасную одежду, воду и даже часть провизии. Пару магазинов с пленкой и примерно пять килограммов грунта пожалели и оставили, после чего отстрелили шлюзовую камеру и еще раз все отрепетировали. Теперь уже никто не может помочь Борману и Андерсу, кроме них самих.

Гагарин и Леонов встретили этот момент с большим одобрением. Сидеть на Луне почти неделю и ничем особым не заниматься, кроме как переводить продукты, да пачкать гигиенические мешки, все же тяжеловато. Будь у них чуть больше воздуха и воды, можно было бы совершить четвертый выход. Но увы, нельзя.

Сейчас космонавты, развалившись в креслах, слушают прямой репортаж о старте американцев с Луны и искренне болеют за своих коллег. Домой, ребята, пора домой!

– Кажется, сейчас начнется, - пробормотал Леонов, немного лучше понимавший английскую речь.

– Engine Arm to Ascent (взлетный режим двигателя), - донесся голос Бормана.

– Proceed (Продолжить), 5, 4, 3, 2, 1...

Это уже Андерс ведет отсчет, причем совершенно спокойным голосом, будто всю жизнь этим занимался.

– Lift-Off, pitch plus forty five, zero, minus thirty, minus five, four-jets back to RCS. we're clear, Houston! (Подъем, тангаж плюс 45, минус 30, минус пять, четыре сопла снова на ориентацию. Мы оторвались, Хьюстон!)

Никто не спешит аплодировать, полная тишина до очередного доклада второго пилота:

– Ten seconds and pichover, right on time. (Десять секунд и переворот, точно вовремя)

– Хорошо идут, - прокомментировал Леонов.
– Самое сложное позади.

– Thirty seconds, very smooth ride and no wallowing whatsoever. (30 секунд, очень плавный полет и нет раскачивания)

Еще шесть минут в эфире стояла полная тишина, прерываемая только докладами экипажа. Пока, наконец, не прозвучала очередная фраза:

– Engine cut-off at 5, 4, 3, 2, 1, engine stop. Ascent Feed, Houston. (отсечка двигателя через 5, 4, 3, 2, 1, отсечка. Дайте данные по взлету, Хьюстон.)

– Все, они на орбите, - продублировал Леонов.
– Интересно только, на какой?

Через пару минут выяснилось, что Борман довольно точно выдержал профиль подъема и топлива сжег чуть больше, чем его коллеги на тренажере, но все же меньше лимита. Хорошо, что не нужно ни с кем стыковаться и выполнять коррекции. Прямо с этой орбиты можно дать импульс и уйти к Земле. Стало ясно, что подстраховка не понадобилась и всем пора домой.

Через двенадцать часов Гагарин с Леоновым стартовали с Луны, выйдя на чуть более низкую, чем у коллег, орбиту. Они иногда видели друг друга издалека и довольно часто слышали, но у Восхода тоже топлива в обрез. Поэтому никаких маневров никто не предпринимал и сблизиться не пытался.

Советские космонавты первыми отправились к Земле, в то время как их коллеги еще сутки болтались на орбите, уточняя схему перелета. Здесь уже не пришлось ничего трогать руками, автоматика справилась сама. С разницей всего в сутки первые межпланетные путешественники опустились в гостеприимные воды Тихого океана, и лунная эпопея не то, чтобы закончилась, но взяла паузу.

Уроки этого полета учли обе стороны в гонке, и будущие корабли, как и схемы посадки, пришлось доработать.

Во-первых, американцы убрали щупы с датчиками с посадочных опор и добавили аварийный останов двигателя в случае его контакта с поверхностью. Теперь нет опасности из-за игры нервов раньше времени дернуть останов двигателя, как это сделал Борман.